Сложность, недосказанность и неопределенность, как государственной власти, так и власти в целом на настоящий момент бесспорна. На первый взгляд ясное и интуитивно понятное социальное явление раскрывает свою бездну при глубоком её изучении. Не смотря на то, что власть рассматривается в любой науке так или иначе связанной с обществом, она до сих пор остаётся не распутанным "клубком", перемешавшим в себе массы социальных значений и понятий. Очевидно, что забыть, обойти это явление в исследовательской практике невозможно, ибо власть является опорой всех социальных отношений.

Оттолкнёмся от позиции Ж.П. Сартра, который утверждал, что на основе социального договора можно рассматриваемому объекту придать свойство знака и, следовательно, что взгляд исследователя будет "… скользить вдоль, не затрагивая сущности", обращая внимание лишь на созданное, символическое значение этого объекта. Как видится, главный фокус при рассмотрении власти, как раз и заключается в том, что в исследовательской практике, особенно в отечественной, идёт диалог между различными концептами власти, где её eidos анализируется, выявляется и разворачивается сквозь призму последних. Это порождает определённую двойственность, с одной стороны исследовательский взор либо проходит насквозь различных дефиниций и следует далее к анализу сущности этого социального явления. С другой стороны захватывает исследователя и удерживает его в реальности созданного знака и тем самым, воспринимая его как объект, отправляясь от последнего в анализе властных отношений. Так, например, П. Бурдье описывает такое явление посредством термина - "габитус", который представляет собой систему диспозиций, порождающую и структурирующую практику социального агента и его представления. В этом контексте взгляд ученного, как "микроскоп", всегда настроен по принципам и в области привилегированной социальной позиции интеллектуала. Более того, ограничение на познавательное пространство накладывает так же обстановка и контекст социального запроса на тот или иной вид интеллектуальной деятельности, а так же то, что проблема власти всегда погружалось предельно идеологизированное и политизированное поле. В силу этого, не бесспорно, можно утверждать, что любое знание не может быть полностью нейтральным или полностью объективным, поскольку является коммуникативным продуктом определенной исторической эпохи. Следовательно, знание и соответственно парадигма истинности манифестируется и поддерживается конкретным политическим и социальным временем.

В свете этого, вполне естественным представляется необходимость изучении власти, в ее современном измерении, через выявление и анализ исторического генезиса различных дискурсов власти. Так же следует обратить внимание на условия и социальный контекст, которые способствовали становлению определённой модальности властных отношений и конфигурации социальных институтов в том или ином социальном поле. В свою очередь социальные поля, в совокупности, образует определённый культурный текст эпохи, внутри которого "считывается", развивается и изменяется сама властная практика, которая обуславливается главным образом через языковые структуры, различные дискурсивные диспозиции, создавая определённый социально-политический театр, где только в его рамках каждое действо может быть понято и интерпретировано. Обращаясь к современным принципам исследования властного дискурса, весьма интересно остановится на точке зрения Фуко и Бурдье, которых в противовес традиционному принципу мышления, больше интересует не сам субъект как элемент определённой структуры, а условия и практики, обуславливающие действие и мышление субъекта. Как правило, при традиционном подходе исследователь встает в объективную позицию, интерпретируя и комментируя субъекта как частицу структуры, абстрагируя его от социального действия и лишая, на уровне обобщенного анализа, познавательной активности и роли случайных отклонений в его деятельности. Обращая своё внимание на это познавательное ограничение структурного подхода, субъект у Фуко или социальный агент у Бурдье, выступает как сознательно действующий в рамках определенного дискурса или социального поля, подчиняясь конкретным правилам и социальным стратегиям. Такая социальная диспозиция субъекта в конкретном поле ментальной структуры, позволяет классифицировать и продуцировать определенные виды практик, помогает ориентироваться в том или ином дискурсе, адекватно реагировать на события, ограниченно вписываться в их ход и конструировать собственные практики, а также в зависимости от занимаемой позиции влиять на существующую стратегию. Эта включённость в дискурс, с одной стороны, способствует процессу социализации, а, с другой, создает возможность для эффективного действования и принятия решений.

Таким образом, акцент в этих исследованиях смещается с анализа структур, объективных закономерностей её изменения и положения субъекта в ней, в сторону условий и практик, порождаемых и наполняющих конкретным содержание эту структуру. Здесь ставится вопрос о том, как совокупность позиций в социальном поле конструируется практиками и что делает эту позицию в данном поле независящим от конкретного субъекта. Добавим что, с этой точки зрения важным видится следующее утверждение Мишеля Фуко, которое он высказывает в статье "Субъект и власть": "понять власть, это значит, атаковать не столько те или иные институты власти, группы, элиту или класс, но скорее технику, формы власти… следует отказаться от использования методов научной или административной инквизиции, которые обнаруживают кто, есть кто, но не отвечают на вопрос, почему этот "кто", стал тем, кого можно идентифицировать в качестве субъекта".

Таким образом, вполне ясным кажется то, что каждый властный дискурс играет далеко не первичную роль в конкретных властных отношениях, в которых содержательно проявляется государственная власть, а вторичную. Так как дискурс, хотя и управляет, и создаёт определенную интенцию в понимании сущности власти, сам же является порождением, продуктом эпохи и поэтому его истинность всегда в национальных и исторических кавычках. Совершенно справедливо пишет Фуко, что "… любая наука появляется в точно определённых условиях, с её историческими возможностями, областью собственного опыта и структурой своей рациональности. Она формирует конкретное apriori, которое можно теперь сделать очевидным".

Опираясь на эти общие представления можно предложить некоторые принципы в соответствии, с которыми следует анализировать власть, и которых мы постараемся придерживаться в ходе нашего рассмотрения проблем касающихся теории государственной власти.

Во-первых, необходимо выявить значение, ценность и понимание власти в различных исторических эпохах. Это предполагает рассмотрение не столько созданных в то или иное время концепций, сколько того практического опыта и того исторического контекста, которые сформировали определённые представления об этом социальном феномене, как разворачивались социальные отношения, и какую роль в них играла власть.

Во-вторых, следует уяснить смысл и структуру государственно-властного опыта, а так же обратить внимание на историю учреждений, в которых проявлялись её организационные усилия.

В-третьих, важно увидеть нечто общее, неизменное, скажем некий стержень, который пронизывал каждый исторический отрезок времени, образующий инвариантные закономерности конструирования и функционирования различных социальных полей.

В-четвертых, рассмотреть основные традиции, которые оказали существенное влияние на современную теорию власти, равно как и систему знаний циркулирующих в обществе, являясь фундаментом для понимания и легитимации власти.

И, наконец, в-пятых, нужно указать на современные особенности государственной власти, сделать анализ стратегий и тех глобальных социальных практик, направленных на сохранение или трансформацию сложившийся социально-политической структуры.

Первый интерес к власти, её сущности и социальной значимости и, соответственно, к её научному рассмотрению и объяснению появляется еще в Древней Греции, Индии и Китае. Вероятно, благодаря их высокому социальному развитию, а так же изменению условий жизнедеятельности возникает потребность в понимании и объяснении, как самой власти, так и сложившихся властных практик. Важно так же подчеркнуть, что как в Древней Греции, так и в Древнем Китае и Индии при всёй общности и существующих различиях взглядов на власть речь в основном шла о власти государственной, а самому феномену власти уделялось или малое значение, или не уделялось вообще. Это объясняется, в первую очередь, обстановкой и контекстом социального запроса на тот или иной вид интеллектуальной деятельности. Так, например, сложившаяся властная теория и органично связанные с ней социальные практики акцентировали внимание и очерчивали направления развития античной мысли на создание таких механизмов, которые были бы способны обеспечить политико-правовую гарантию античной демократии и устойчивость политической организации общества.

Как правило, власть понималась в древний период как определённое средство достижения гармонии, идеального государства, политической стабильности и устойчивости или для преодоления социального хаоса. В силу этого власть должна была отвечать потребностям в регулировании общественных отношений, а это привело к развитию теории государственного управления, описывающей рациональное взаимодействие между носителями власти и объектами управления. Власть всегда приписывалась четко определённому субъекту. В основе концепций и трактатов различных мыслителей лежала "забота" о том, кто должен быть сувереном, обладающим единой властью, как его воспитать и каким образом он ею должен распоряжаться. Происхождение власти в большинстве случаев объяснялось или божественной природой или уже договорной теорией. Несомненный интерес вызывает и то, что у некоторых мыслителей древности власть понимается и как "синергетический" механизм, структурирующий хаос социальной жизни. Особого внимания заслуживает так же и то, что, в основном, древнегреческие философы, "… называя свои работы "Политик" или "Политика", в центре внимания выдвигали не политику так токовую, а власть. Кстати говоря, политику они и понимали как власть".

Проблема связи верховной власти с обществом и поддержание её легитимности решалось в данную эпоху совсем другими способами нежели, например, в Древней Греции, где эту функцию осуществляло Народное собрание в малых городах-государствах. Как представляется, для того, чтобы обеспечить "дух власти" в каждом уголке больших по территории средневековых государств проблема легитимности власти решалось совсем по-другому и возможно более объёмными и трудными способами: для того чтобы поддерживать свое право на власть необходимо было постоянное публичное проявление мощи и могущества власти. Оно проявлялось в первую очередь в грандиозных ритуалах, символах, публичных казнях, громких военных победах и т.п. Другим механизмом связи и легитимации действий власти выступала церковь, которая посредством своей разветвленной сети - могла поддержать государственную власть или наоборот нивелировать её значение дискредитировать её лидеров. С этих позиций естественным кажется наделение власти некой сверх рациональной, божественной сущностью, ибо проявление власти чаще всего связывалось с божьей волей, и потому не нуждалось ни в каком оправдании и обосновании.

Сегодня можно смело утверждать, что интерес к сущности власти к принципам властных отношений, как характеристики политических отношений, возникает всегда в период кризиса и переустройства общественной системы. Такой интерес вызван тем, что властные отношения выступают, как сложный механизм самоорганизации системы и упорядочения социальных отношений, модальность которых зависит в первую очередь, как уже отмечалось, от системы знаний артикулированных в тех или иных языковых нормах, текстах, т.е. в различных дискурсах. Так на исходе XX в., равно как и в его начале происходил и по сей день, происходит поиск теоретико-методологических опор для построения основных стратегий власти. Поэтому, в свете этого будет важно, далее рассмотреть наиболее влиятельные традиции в понимании и интерпретации власти, которые оказывают непосредственное воздействие на современность.

Весь массив идей касающихся власти возникающих в том или ином дискурсе, можно смело разделить на два типа по характеру выделяемых в них социальных отношений. В первую очередь, это наиболее традиционная, разработанная и распространенная идея определения власти как отношение субъект - объект. В целом, наше внимание уже удерживалось в рамках данной идеи, и можно было заметить, что она уходит корнями в глубокую древность и поэтому насчитывает множество властных теорий, развёртывающие свои дефиниции власти с опорой на данную схему отношений. Не претендуя на всеохватность, выделим следующие традиции: волевая, структурно-функциональная, формально-управленческая и бихевиоризм. Так, волевое понимание власти является традиционным для немецкой мысли. Власть у Гегеля, Маркса, Фихте, Шопенгауэра, Ницше и Вебера рассматривается как потенциальная способность или возможность навязывание своей воли субъекта власти - объекту. Отметим, для примера, что у Ницше - власть есть воля и способность к самоутверждению. У Маркса - это воля господствующего класса, у Вебера - это способность, возможность проводить внутри общественных отношений волю субъекта, вопреки сопротивлению, посредством различных механизмов и техники.

О разрушении русских традиций и сознания (ксиентическая война)
Сбережение национального образа жизни и традиций - главное, святое дело любой государственной власти. Поскольку по всем международным стандартам Россия является мононациональным русским государством, то власть обязана беречь русский национальный образ жизни. Как она его бережет? Никак. Абсолютно никак! Даже разговоры об этом не ведутся.
А те, кто пытается говорить о русской судьбе, русской рождаемости, русском духовном суверенитете - те вызывают большие подозрения у подвашингтонских холопов… Натиск на русский образ жизни, нарастает во всех сферах и по всем азимутам.
Например, для русских материнство всегда было окружено некоей святостью - как идущей из глубин веков национальной традицией, так и религиозной верой - иконы Богородицы с младенцем были в каждом доме. Сегодня все выброшено на свалку, в стране создана гигантская сеть антидетских «освенцимов» - абортариев, где в тайне, от общества, от родственников, на государственные деньги совершаются детоубийства (аборты). Потом скелетизированные трупики находят в недалеких канавах, как это было августе 2012 года в Свердловской области.
Телеканалы, школа, кинопрокат, кажется, делают все, чтобы разрушить основы русского образа жизни, русскую матрицу. Впечатление такое, что все расписано по пунктам.
У русских главой семьи всегда был отец - выставим отцов в уродливом свете, пригласим на каждую телепередачу ораву кричащих женщин, говорливых ухабак, которые про мужчин могут сказать много нехорошего!
Разумную идею равенства мужчин и женщин превратили в идею тождества мужчин и женщин и впечатали это безумие в женские головы. Результат - развал семьи!
Русские никогда не знали содомии, значит надо изо всех сил пропагандировать гомосексуализм, и чтобы все шутки телеоболдуев - ниже пояса.
Русские всегда были нацией трезвенников - значит, нужна программа спаивания народа, программирования молодежи на пьянство. Успех достигнут - сегодня даже молодые мамы катят детские коляски с алкогольными суспензиями в руке, пьянство стало сатанинским ритуалом по любому поводу и без повода.
Русские всегда сурово расправлялись с преступниками: «в кандалы, в рудники, на плаху душегуба»… Чтобы подорвать русскость сработан под руководством чужеземцев уголовный кодекс, который можно назвать «кодекс сбережения преступников». Многие приговоры матерым убийцам вызывают изумление. Множатся попытки самосуда. Но юридическое жеманство перед иностранцами для власти главнее, чем русская правда и справедливость.

Поскольку по-русски «санкция» - разрешение, то все понятные русские слова стараются заменить непонятными иностранными. Например, заступников народа обозвали экстремистами, защитников русского достоинства - ксенофобами, подготовку к национальной и государственной измене - толерантностью. И много других невиданных ранее колонизаторских слов.
Скрепой русского духа всегда была русская песня, пели все и всегда, сами сочиняли и песни и припевки, и частушки. Русские - великий песенный народ, у которого есть все жанры и направления великого песенного искусства. А что сегодня? Что в наушниках у молодежи, что показывает швондерное телевидение, что крутят многочисленные радиостанции, какое музыкальное сопровождение детских танцев и соревнований. Да и русские ли это танцы! Автору многое пришлось наблюдать - вывод один: в культуре, педагогике, информационной политике царит не просто русофобия, а настоящее антирусская безнаказанность!
Кажется, хотят иметь народ, лишенный исторической памяти и всяких намеков на русское самосознание. Фактически под запретом для молодежи оказалось само слово русский, а как народный танец в молодежных лагерях внедряется танец «шамиль», который камуфляжно называют «лезгинкой».
Сегодня Россия фактически страна без границ, рубежей, застав - не только сами заставы, даже слово такое убрали. Страна, превращенная в проходной двор, где граница проходит у вашей двери, а двор уже не русский, там ходят, как писали в летописях «поганые». Их миллионы - «незаконных мигрантов».
Но если у нас власть от народа, а весь народ против пришельцев не похожих на нас, то почему они здесь? Если это не разрушение основ русской жизни - то что это? Сегодня даже песни, посвященные пограничникам, охране границы перестали исполняться. Нельзя пробуждать у русских оборонное сознание.
«Эй, вратарь, готовься к бою, часовым ты поставлен у ворот»…
«Пусть он землю сбережет родную, а любовь Катюша сбережет»…
Это наказуемый экстремизм, а Катюш просто насилуют. Даже писать об этом, называя национальность преступника - экстремизм.
Русские всегда были невероятно деятельным и творческим народом. Иначе они не стали бы великой планетарной силой, освоившей гигантское пространство Евразии. Силой, лишенной созерцательности, мистики, иждивенчества. Русские всегда опирались на свой труд, а не на разбой и жульничество. Сколько народных выражений есть на этот счет. «Как потопаешь, так и полопаешь; под лежачий камень вода не течет…, без труда не вынешь рыбку из пруда…» Посмотрите словарь В. Даля.
И вот такому инициативному непоседливому казачьему народу навязывают детерминизм, т.е. заданность, созерцательность, подчинение чужим правилам и уставам. И внушают: «И сделать ничего нельзя, все определено, такова реальность, и в Конституции в статье 15 зафиксирована наша подчиненность чужим правилам»… Но для русского реальность не то что есть, а то, что может быть. Русское воображение всегда находилось поверх воображения многих других народов. Многие века, идея, что Россия - Третий Рим, была путеводной звездой нации. Сегодня нас ошарашивают рейтингами России: 90 место, 120 место, 146 место… и как это русские должны воспринимать?
Нужно плевать на эти пропагандистские рейтинги и много и созидательно работать, чтобы занять русское место в иерархии государств. Русский народ формировали победы, а не предательство. К нашему горю, сегодня люди, сформированные предательством, обучавшиеся в США, занимают очень высокие должности. Как далеки они от любых проявлений русскости! Нужна упорная работа по их замене активистами русского национального движения.
Нужно добиваться, чтобы русскими стали и школа и церковь, особенно церковь должна стать реально ПРАВОславной, а не христианской, ведь христианство это моление и обращение к еврейским богам (от того и процветают евреи, да сраиль), а надо вернуть наших РОДных Светлых Руских Богов.. О том, что в школе нет русского национального воспитания, нет теплоты и соборности, всегда присущей русским, сегодня уже написано немало. Но и Русской Православной Церкви нужно отойти от созерцательности и фундаменталистского оцепенения и включиться в бурную русскую жизнь… Например, не простые граждане, а церковь должна жестко протестовать когда «басурмане» не снимают свои папахи в Кремле, туристы в Кремлевских Храмах! Церковь могла бы требовательно поставить вопрос о континуитете (непрерывности) русской национальной и политической жизни и национального пространства. Тогда ее авторитет будет несравненно выше.
Возвращение к русскому национальному образу жизни, утраченному после 1917 года, будет, как ничто другое способствовать развитию России, ее быстрому подъему, неожиданному и нежелательному для ее многочисленных врагов. Необходима системная младорусская идеология, которая практически уже есть, она содержится в озарениях активистов русского национального движения, но нужно её обобщать и пропагандировать.

Одной из традиционных несиловых скреп государственности выступает религия. Религиозные базовые основания исторически обнаруживаются фактически у каждого из современных государств. У одних - как, например, у несекулярного Израиля - эта связь имеет более очевидные, имплементированные в управленческую практику формы. У других же, как в Соединенных Штатах, она не столь очевидна. Но разве возможно адекватно понять смысловые основания американской государственности без легендарных сюжетов протестантского переселения? Для России конфессионально в качестве государствообразующей силы, безусловно, выступало православие.

Религия как фактор государственной жизнеспособности. Мировоззренчески религия наделяет человека высшим трансцендентным смыслом существования: аксиологически - прививает ему ценности общежительского бытия; этически - устанавливает координаты добра и зла; регуляционно - сакрализует в виде традиций оптимальные нормативы функционирования соответствующей культурной общности. Соответственно, для того, чтобы деструктурировать государство, следует выбить из-под него фундамент религии. Прослеживается корреляция между религиозностью народа и государственной устойчивостью. Являвшаяся в конце XVIII–XIX вв. страной перманентной революции Франция занимала в то же время авангардные в мире позиции в распространении идеологии секуляризма. Она же исторически выступила первым государством, столкнувшимся в Новое время с вызовом длительного репродуктивного упадка. Будучи в XIX столетии более социально устойчивым организмом, Великобритания сохраняла в тоже время - в отличие от Франции - более акцентированную приверженность традиционным религиозным ценностям.

Россия тогда являлась страной абсолютной народной религиозности. Но уже с начала XX в. именно она стала основным адресатом распространения атеизма. Как же было возможно более чем семидесятилетнее существование государства, выстраиваемого на парадигме атеистического мировоззрения?

Дело в том, что в отличие от силовых государственных институтов религия гораздо более инерционна.

Ярким свидетельством такой инерционности может служить Всесоюзная перепись 1937 г. Вопрос о религиозной принадлежности был включен в опросные листы по личной инициативе И.В. Сталина. Полученные результаты оказались настолько ошеломляющими, что опубликовать сводные статистические материалы власти так и не решились. Через два года была проведена повторная переписная акция, уже не содержащая пункта установления принадлежности человека к какой-либо религии. Важный вопрос отсутствовал и во всех последующих переписях, включая перепись 2002 г. Согласно полученной в 1937 г. статистике, большинство из согласившихся заполнить соответствующий пункт анкеты (56,7%) самоидентифицировались в качестве верующих. К ним, очевидно, следует причислить и тех, кто на вопрос о своем отношении к религии вообще отказался давать какой-либо ответ. Таковых от общего числа участвующих в переписи насчитывалось до 20%. Данная группа может быть идентифицирована в качестве скрытых верующих. Отказ от заполнения соответствующего пункта анкет, как и неучастие в переписи вообще, определялись религиозными мотивами. С одной стороны, имел место страх перед преследованием всех тех, кто признается в своей религиозности. С другой стороны, запись в анкете в качестве неверующего означала религиозное отступничество (архетипом в данном случае служил новозаветный сюжет об отречении Петра).

С призывами избежать участия в переписной акции обращались к народу религиозные деятели, представляющие различные конфессии. Перепись проводилась в самый канун Рождества (5–6 января), что послужило дополнительным источником усиления экзальтационной напряженности верующей части населения. Таким образом, по меньшей мере 76,7% советских граждан оставались к 1937 г. в числе религиозно идентифицируемых. По всей видимости, их удельный вес был еще выше, т. к. для многих верующих соображения личной безопасности оказались при ответе на соответствующий пункт анкеты все же достаточно весомым обстоятельством. Не будет, таким образом, преувеличением утверждать, что победа в Великой Отечественной войне была одержана народом, сохраняющим по преимуществу свою религиозную идентичность. Власти, надо отдать им должное, получив соответствующие статические материалы, смогли эффективно использовать ресурс религиозности народа в общегосударственных целях. Неоинституционализация патриархии явилась прямым следствием такой переоценки. Стратегия размывания традиций православной религиозности современной России. Современная Россия, казалось бы, в значительно большей степени религиозно ориентирована, чем советская. Средства массовой информации уже не единожды пропели гимн российскому религиозному возрождению. Однако анализ сложившихся в мировоззренческой сфере трендов позволяет утверждать, что собственно вера подверглась значительной эрозии.

Санкционированный в 1988 г. властями поворот в сторону толерантного отношения к религии использовался в специфических условиях перестроечной деструкции как фактор государственной дезинтеграции. Посредством этого шага наносился очередной, ставший одним из решающих удар по интеграционному потенциалу коммунистической идеологии. Религиозная идентичность - в качестве альтернативы советскому единству.

Религия, как одна из традиционных государственнических скреп, будучи выведена за рамки интегрального советского системообразования, парадоксальным образом была использована в качестве одного из детонаторов обвала СССР.

Неслучайно особо активная поддержка с Запада в спектре советского инакомыслия оказывалась направлению церковного диссидентства. В состав правозащитного движения была включена, в частности, деятельность Христианского комитета защиты прав верующих в СССР. Впрочем, создать из православной паствы сколько бы то ни было широкую фронду не удалось.

Сказывалась, очевидно, парадигма государственнической ориентации РПЦ. Операция, успешно реализованная применительно к баптистам или пятидесятникам, дала сбой применительно к православным. «Но, - констатировала данную неудачу участница правозащитного движения 1970-х гг., историк-эмигрант Л.М. Алексеева, - среди православной интеллигенции всегда было распространено и усилилось в 80-е годы ироническое, брезгливо-подозрительное отношение к правозащитной деятельности, как и “советскому героизму”, “житейской ярмарке” и даже как к “сатаническому добру”». Не являясь, по самой своей природе, оппозиционной государству силой.
Церковь была использована в большой геополитической игре вопреки ее же собственным интересам. Но участь «мавра», сделавшего свое дело, общеизвестна. Номинированное религиозное возрождение России оказалось на поверку не более чем симулякром. Согласно социологическим опросам, проводимым Фондом общественного мнения, не менее 26% россиян идентифицируют себя как неверующие. Это не сомневающиеся, а именно те, для кого отрицание существования Бога составляет мировоззренческую аксиому. Причем в столице удельный вес атеистов и вовсе достигает 43%. Еще около 5% российских респондентов на вопрос о своем отношении к религии дать какой бы то ни было ответ затруднились. Представители данной категории населения к верующим, соотносимым с определенной конфессиональной группой, также отнесены быть не могут. Их мировидение, как правило, индивидуально, ввиду чего не подпадает ни под одну из известных религий. Таким образом, уровень религиозности в современной России оказывается даже ниже, чем в атеистическом СССР образца 1937 г. Особо значительно по своему деструктивному потенциалу распространение феномена безверия среди русского населения.

Такое государство, в котором государствообразующий народ в широких слоях лишен религиозной веры (при том, что национальные окраины демонстрируют сравнительно высокий уровень религиозности), обречено на распад. Дихотомия безрелигиозный центр - религиозные окраины представляла собой модель дезинтеграции многих мировых цивилизаций. При том, что русские составляют в России 79,8% населения, а народы православного культурного ареала в целом - 86%, отождествляют себя с православием только 59% россиян. А как выглядит Россия по критерию религиозности на мировом фоне? Среди стран, относящихся к одному христианскому культурному типу, обнаруживается, что Российская Федерация является одним из наименее религиозных государств. В большинстве других христианских стран Запада удельный вес неверующих вместе со скептиками не составляет и четверти всего населения. Только Россия, Нидерланды и Чехия превышают Но что представляют собой российские верующие? Выяснение специфики осмысления ими религии заставляет поставить факт их конфессиональной принадлежности под большое сомнение.

Традиционно в качестве одной из актуальнейших угроз для православного мира номинировалось распространение католического прозелетизма. Дело здесь заключалось не только в ортодоксальном неприятии всего чужеродного. Живая народная память репродуцировала в качестве назидания потомкам многочисленные исторические прецеденты латинской экспансии. Не единожды православная государственность, ввиду прямой агрессии адептов католицизма, находилась в шаге от гибели. Наиболее яркие эпизоды в этом ряду - Константинополь 1204 г. и Москва 1612 г.

Отношение к католикам в царской России было даже хуже (причем, в значительной степени), чем к представителям нехристианских конфессий.

Папский престол устойчиво определялся как антихристов и связывался с различного рода эсхатологическими проекциями. Переход от стратегии прямой агрессии к ставке на миссионерскую деятельность не означал изменения общей целевой установки Ватикана в отношении России. Прежние генерации адептов РПЦ это хорошо понимали. Однако у новой православной паствы ощущение идущей от католического прозелитизма угрозы оказалось атрофированным. Индикатором данной метаморфозы могут служить результаты опросов общественного мнения в отношении перспектив визита Папы Римского в Россию. Лишь незначительная часть российских граждан высказалась на этот счет отрицательно. Численность же респондентов, положительно воспринявших идею приезда главы католической церкви, оказалась в 8 раз больше. Но, может быть, личность римского понтифика перечеркнула на уровне массового сознания вызов латинского прозелетизма? Вопрос, адресованный российскому обществу об отношении к католикам в целом, позволяет констатировать, что речь идет именно об атрофировании у россиян ощущения угрозы иноконфессиональной экспансии.

Безразличие большинства респондентов вполне соотносится с секулярной парадигмой современного общества, а вот положительная оценка католиков почти треть ей частью от всех опрошенных иначе как результатом соответствующей пропагандистской обработки трудно объяснить60 Подавляющее большинство номинированных верующих в России в действи тельности имеют к религии весьма отдаленное отношение. Чаще всего под верой ими понимается собственное индивидуальное религиозно-суррогатное мировидение, не относимое ни к одной из известных конфессиональных практик. В этом позволяют убедиться социологические опросы на предмет выявления степени воцерковленности россиян. Из выборки были исключены лица, «исповедующие нехристианские религии». Полученные результаты обескураживают. Лишь крайне незначительное число россиян регулярно посещают храмы (7%), осуществляют обряд причастия (1%), соблюдают все главные церковные посты (2%), молятся церковными молитвами (5%), читают Евангелие и другие библейские тексты (2%). Таким образом, 59% самоидентифицировавшихся православных оказываются не более чем фикцией. Подлинная численность православной паствы в России не превышает 7% населения.

Положение Церкви в этом отношении гораздо хуже, чем было при советской власти.

За внешней массовостью и официальным респектом православие, как традиционная религия России, оказалось едва ли не уничтоженным. Нельзя же считать православным христианином человека, не имеющего даже представления о христианской молитве. Характерно, что в США верующими считаются люди, регулярно читающие Священное Писание (ежедневно - 20% американцев, не реже одного раза в неделю - 30%), а также посещающие церковь с еженедельной интенсивностью и регулярно участвующие в таинстве причастия (в тех религиозных направлениях, где оно существует).

Мировоззренческое состояние современного российского социума вызывает невольные ассоциации с Римской империей периода упадка. На фоне надлома традиционной системы миропонимания распространяются деструктивные по своей сути оккультные практики. Эксплуатируя имманентные для психики человека религиозные чувства, широкую общественную трибуну получают различного рода шарлатаны. Передачам по экстрасенсорике регулярно отводится место в часовой сетке федеральных телеканалов. Между тем, природа и характер экстрасенсорного воздействия на человека науке на сегодня до конца неизучены. Церковь категорически отвергает такие опыты, как сатаническую практику. Однако руководство телевизионных каналов, при странном попустительстве государственной власти, считает возможным проведение массовых экспериментов над сознанием и психическим здоровьем россиян. Неооккультизм непосредственно разрушает координаты традиционной религиозности. Неооккультное мировидение выступает прямым конкурентом мировидению религиозному. Достаточно сказать, что сегодня в России удельный вес лиц, верящих во внеземные цивилизации, выше, чем верящих в бессмертие души. Причем даже среди тех, кто идентифицирует себя в качестве православных христиан, базового для христианской религии тезиса о загробной жизни многие не разделяют. Отрицают феноменологическую реальность оккультизма лишь треть россиян. Подавляющее большинство оказались в той или иной степени вовлеченными в оккультную атмосферу.

На место советского атеизма пришла, таким образом, не религия, а именно оккультизм.

Имея в виду содействие в его информационном раскручивании, уместно говорить об операционном характере внедрения нового мировидения. Судя по опросам населения, иерархия популярности неоoккультных концептов выстраивается в современной России следующим образом:

1. Наведение «порчи», «сглаза» (колдовство).
2. Сбывающиеся приметы.
3. Предсказания по линиям рук (хиромантия).
4. Предсказания по расположению звезд и планет (астрология).
5. Диагностика и лечение болезней биополем (экстрасенсорика).
6. Проявление потусторонних сил, приведения, домовые.
7. Деятельность инопланетян на Земле (дуология).
8. Передача мыслей на расстоянии (телепатия).
9. Общение с душами умерших (спиритизм).
10. Перемещение предметов усилием мысли (телекинез).
11. Самопроизвольное движение неодушевленных предметов (полтергейст).
12. Полеты человека без всяких приспособлений (левитация).

Но дело не ограничивается одной лишь гипотетической констатацией вероятности паранормальных явлений. Почти четверть россиян были непосредственно вовлечены в оккультные практики. В посещении магов, колдунов, экстрасенсов признались 23% опрошенных респондентов. Это больше, чем число россиян, принимающих участие в церковных таинствах. Организационно православие проигрывает своим идейным оппонентам. На сегодня в стране зарегистрировано около 300 тыс. различного рода магов, целителей, экстрасенсов. По данным сектоведа А.Л. Дворкина, их фактическая численность достигает 500 тыс. человек. Идейно противостоит этой армии оккультистов 15 тыс. православных священнослужителей. «Такое количество фактически языческих магов, - пишет видный исследователь истории церкви Д. Поспеловский, - в условиях рыночной экономики означает, что спрос на них превышает спрос на православное духовенство в 30 раз!». В советское время из всех действовавших на территории России религиозных организаций 62,7% входили в состав РПЦ. Новое религиозное движение было представлено объединениями кришнаитов, бахаистов и мормонов, составляя менее 0,2%68. В 2007 г. ситуация была уже принципиально иной. Объединения в структуре РПЦ составляли уже 54,3%. Численность же организаций, представляющих новые религиозные движения, возросла до 3,5% (за годы реформ увеличилась в 17,5 раз). Это больше количества буддистских (0,9%) или иудейских объединений (1,3%), связанных с религиями, традиционными для России.

Таким образом, ответ на вопрос о том, кто выиграл в результате произошедших трансформаций, представляется очевидным. Во всяком случае, это не Русская Православная Церковь. По данным на 2003 г., в России за постсоветский период ее истории получило распространение до 500 новых религиозных движений, охватывающих 800 тыс. адептов. Миссионерский отдел Московского патриархата приводит иную статистику: 700 конфессий и до 5 млн человек активных приверженцев. Без соответствующего покровительства представителей власти столь стремительное распространение неооккультизма и сектантства в России было бы невозможно. Действовавшие в РФ крайне мягкие правила регистрации религиозных организаций привели к юридической легитимизации значительного числа тоталитарных сект, запрещенных в других странах мира. До внесения в 1997 г. соответствующих законодательных изменений большинство такого рода организаций имели таможенные льготы и освобождались от уплаты налогов.

«Сектозащитную» направленность в РФ имеет деятельность таких общественных объединений, как Международная ассоциация религиозной свободы и Международная гражданская комиссия по правам человека (последняя была учреждена при непосредственном участии церкви сайентологии). Фактически зеленый свет неооккультному импорту в Россию был дан принятыми в 1990 г. в СССР законами «О свободе совести и религиозных организациях» и «О свободе вероисповеданий». Только в 1997 г. эта экспансия, ввиду признания «опасных последствий воздействия некоторых религиозных организаций на здоровье общества, семьи, граждан России», была частично ограничена посредством принятия ФЗ «О свободе совести и религиозных объединениях». Лейтмотивом внесенных изменений стало лишение конфессий, имевших срок распространения в России менее 15 лет, существовавших прежде налоговых преференций и права аренды помещений. Это решение имплементировалось посредством дифференциации конфессиональных объединений на религиозные организации и религиозные группы. Интересант религиозного размывания России не замедлил обнаружиться.

В качестве ответной реакции Сенат США принимает решение о сокращении финансовой помощи Российской Федерации на 200 млн долл. Б.Н. Ельцин, под предлогом противоречия думского законопроекта конституционному праву, первоначально наложил на него вето. Но все-таки в дальнейшем смягченный вариант, вопреки оказываемому внешнему и внутреннему либеральному давлению, был им подписан.

Однако установленный ранее пятнадцатилетней срок уже утратил свою актуальность. Для 1997 г. ограничение в 15 лет означало отсечение от распространения статуса религиозной организации на многочисленные неооккультные иностранные группы, появившиеся в России в начале 1990-х гг. Сейчас все они уже получили соответствующие права на юридическую легитимизацию. В качестве религиозных организаций уже сейчас могут быть легализованы конфессиональные объединения, возникшие в РФ в период 1991–1993 гг. Временно сошедшая с повестки дня тематика нового оккультного экспансионизма должна вновь актуализироваться в ближайшее время. Однако предвидение наступающей угрозы у современной российской власти, по-видимому, отсутствует. О какой защите интересов традиционных российских конфессий может идти речь, если на посту председателя Совета по взаимодействию с религиозными организациями при Президенте РФ фигурировали в разное время такие политические деятели, как Анатолий Чубайс и Александр Волошин? Проигрывает РПЦ и в конкурентной борьбе со своими идейными оппонентами за подрастающее поколение. Число духовных образовательных учреждений у российских мусульман почти в полтора раза больше, чем у православных. Почти столько же, сколько и РПЦ, имеют таких учреждений и другие религиозные организации России. При относительной пропагандистской пассивности Московской патриархии образовательные учреждения среднего и высшего звена активно используют в качестве плацдарма для распространения своих учений организации, представляющие новое религиозное движение.

Непосредственно практику сотрудничества с вузами и школами России имеют сайентологи, муниты, кришнаиты, последователи секты «Анастасия» и др. Но кто-то ведь на уровне руководства российским образованием открыл перед ними ворота, проявил заинтересованность в распространении сектантского влияния на учащихся!

Наибольшей активностью на образовательном поле России отличается деятельность Церкви сайентологии. Именно образование составляет основную доходную статью функционирования хаббардовских организационных структур. В России, по оценкам экспертов, доходы Церкви сайентологии достигают 50 млн долл. в год. Рассуждение о том, на скольких российских граждан, судя по этим средствам, распространяется пропаганда учения дианетики, заставляет сформулировать вопрос о хаббардианской деятельности как прямом вызове национальной безопасности. Структура Церкви сайентологии включает в свой состав несколько собственных образовательных учреждений - «Хаббардский колледж», «Центр прикладного образования», «Негосударственное некоммерческое образовательное учреждение школа-пансион «Родник»». Особая, реализуемая Московским центром дианетики программа заключается в трансляции хаббардианских концептов через специальную обработку учителей. Перед сайентологами оказались на какое-то время открыты двери Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова. Совместные программы связывали их - в частности, в период институционализации организации - с факультетом журналистики. МГУ выступил даже площадкой для проведения так называемых «Дней Хаббарда». А между тем, в Германии Церковь сайентологии рассматривается как «криминальная коммерческая организация с элементами психотеррора» и поставлена под специальный надзор полиции. Во Франции и Испании деятельность хаббардианцев стала предметом судебных расследований.

Сфера деятельности сайентологов не ограничивается, впрочем, системой образования. Не менее успешные попытки предпринимались ими по внедрению своих программ в медицинские учреждения. На уровне Министерства здравоохранения РФ ими было получено, в частности, разрешение на имплементацию своей методики токсинного очищения организма человека. Хаббардианцам предоставлялась даже возможность проведения лечения детей, пострадавших в результате последствий аварии на Чернобыльской АЭС, что составило видеоряд сайентологических презентационных роликов. Наиболее резонансно связь распространения неооккультизма в России с деятельностью государственных органов власти получила освещение на примере феномена «Аум Сенрике».

Завеса, скрывающая факт активного сотрудничества чиновничества и сектантов, оказалась снятой лишь ввиду чрезвычайных обстоятельств - теракта в токийском метро.

Получив распространение в России с 1991 г., по истечении нескольких лет при покровительстве представителей высшего эшелона власти российские объединения АУМ насчитывали в своих рядах втрое больше адептов, чем в самой Японии. Институциональным прикрытием последователей Секо Асахара явился учрежденный по инициативе М.С. Горбачева при финансовой и организационной помощи секты Российско-японский университет (первоначально - Российско-японский фонд). Горбачевские симпатии к аумовцам разделялись и Б.Н. Ельциным, приравнявшим специальным Указом от 13 ноября 1991 г. сотрудников университета к «категориям работников органов государственного управления». Непосредственным покровителем «Аум Сенрике» в высшем российском государственном руководстве выступил, как показало судебное расследование, глава Экспертного совета при Президенте РФ Олег Лобов.

Именно он организовал коммуникацию секты с некоторыми российскими оборонными предприятиями, следствием чего явилось получение аумовцами соответствующих технологических разработок для производства использованного в токийском метро газа - зарина. В арсенале сектантов в дальнейшем были также обнаружены боевой вертолет и газовый анализатор российского производства. С лидером секты Секо Асахара встречался не только О. Лобов, но и другие видные представители государственного истэблишмента России - вице-президент А. Руцкой, спикер парламента Р. Хасбулатов, руководитель «Останкино» Е. Яковлев, ректоры ведущих московских вузов (МГУ, МГИМО, МИРЭА, МИФИ). Для созданного под эгидой «Аум Сенрике» симфонического оркестра предоставлялась площадка спорткомплекса «Олимпийский». Сам Асахара выступал с трибун Кремлевского дворца съездов и конференц-зала МГУ. Телеканал 2 2 в течение 1993–1994 гг. предоставлял АУМ в еженедельном режиме возможность эфирного вещания. Несмотря на судебный запрет, преемственные по отношении к «Аум Сенрике» организации по сей день функционируют на территории РФ.

Согласно данным японских правоохранительных органов, именно в России по-прежнему скрывается группа находящихся в международном розыске лиц, причастных к теракту в Токио.

Не менее масштабное влияние на российский истеблишмент на рубеже 1980–1990-х гг. оказывала «Церковь объединения», более известная как секта Муна. Глава организации Сан Мен Мун был лично приглашен в СССР в 1989 г. М.С. Горбачевым в статусе государственного гостя. В Успенском соборе, еще закрытом в то время для богослужебной практики, ему даже предоставили возможность осуществления церемонии освящения («осоливания») по собственному мунитскому обряду. Сотрудничество Мун - Горбачев (в частности, по линии Горбачев-фонда) продолжилось и после отставки последнего. Помимо экс-президента СССР, среди участников мунитских форумов фигурируют и такие, связанные с определенным политическим спектром персоны, как А. Яковлев, Г. Попов, С. Шушкевич. Экспертами утверждается, что для привлечения «сильных мира сего» мунитами активно используется практика предоставления сверхкрупных гонораров. В 1992 г. конференция «Церкви объединения» проводилась в основном за счет организационных ресурсов Министерства образования, обеспечившего участие в конференции делегатов от отделов народного образования 60 российских городов. Что, казалось бы, может связывать образовательную национальную систему России и религиозную организацию корейского миссионера?!

Как такого рода сотрудничество соотносится с декларацией об отделении религии от школы, так часто упоминаемой в обоснование недопустимости распространения православных образовательных программ?! Между тем, мунитами были проведены сотни семидневных семинаров для учителей, охватившие более 60 тыс. представителей преподавательского состава средних и высших учебных заведений России. Своеобразной точкой триумфа деятельности «Церкви объединения» стало внедрение с 1993 г. в образовательную программу для старшеклассников специально разработанного мунитами курса «Мой мир - и я». Преподаванием данного предмета было в короткий срок охвачено более 2 тыс. школ России. В Республике Калмыкия курс «Мой мир - и я» был одно время установлен даже в качестве обязательной дисциплины. Особого внимания с позиций национальной безопасности заслуживает также подготовка мунитами специального учебника для военнослужащих «Внутренний мир солдата». Решение о его создании было принято на конференции, проведенной совместно «Церковью объединения» и Высшей гуманитарной академией ВС РФ.

Дальнейшую мунизацию России остановил лишь ряд прошедших за рубежом скандалов, связанных с разоблачением адептов мунизма в финансовых вымогательствах. Гармонизация несиловых оснований: и религия, и наука. Различные скрепы государственной жизни могут сочетаться друг с другом. Гипертрофированное развитие одного, находящегося вне связи с другими компонента, ведет к дисгармонии и может повлечь гибель всей системы. Именно таким образом к краху государственной системы в 1917 г. была подведена Российская империя. Спору нет, что религия составляет один из важнейших компонентов государственной жизнеспособности. Но когда ее положение в обществе утверждается в ущерб другим несиловым основаниям государственности - таким как, например, наука или образование - это может иметь самые негативные последствия. Российская империя выступала в мире своеобразным брендом высокого христианского благочестия, православной теократии. На Западе этот имидж усиленно поддерживался.

Ваша сила, говорили России западные записные «русофилы», не в науке и образовании (удел материалистической Европы), а в религиозной духовности.

В общем, оставайтесь с хоругвями и крестами, но не претендуйте на монополизированный Западом путь технического совершенствования. Позиционирующаяся через образ защитницы православия царская власть попалась на данную уловку, что обернулось в управленческом плане укреплением парадигмы обскурантизации. Диспаритет между религией, с одной стороны, и сферой, включающей науку, образование и светскую культуру - с другой, имел характер катастрофического надлома. Последующий большевистский антирелигиозный поход объективно являлся обратной модернизирующей реакцией на прежние диспропорции развития Проведенный анализ позволяет утверждать, что за внешним прикрытием реляций о религиозном возрождении России религия, как скрепа российской государственности, подверглась за последние два десятилетия существенной эррозии. Прослеживается проектная составляющая деструктивных процессов в данной сфере. Основная реализуемая стратигема заключается в размывании ядра традиционной для России религиозности, уравнивании традиционных религий с неоспиритуалистским суррогатом, подменой их последним. Нарушение оптимума плюрализации в религиозной жизни обернулось подрывом одного из важнейших несиловых оснований государственности.

«Для того чтобы сменить власть, надо прежде всего сменить или изменить народ, который ее создал. Сменить, путем постепенного разбавления его чужими народами или изменить – путем «прочистки мозгов» нескольким поколениям с детства» (В.Раевский, 2014)

Сообщение 1. Создатели народа и государства США (введение в тему).

США были созданы иммигрантами из Англии (этническими англосаксами), глубоко верующими протестантами – ветви христианства, отделившейся от римско-католической церкви в 17 веке. Главный принцип этой веры – признание исключительного авторитета единого Священного Писания – Еврейской Библии (Основной, Исходный Завет, лукаво названный Римской церковью «Ветхим») и Дополнительного Завета, названного Римом «Новым». Как следствие из этого принципа – строгое соблюдение протестантами библейских моральных норм в повседневной жизни, что стало основой формирования американского народа (англо-американцев):

«Из всех склонностей и привычек, ведущих к процветанию, религия и мораль являются незаменимыми столпами… Национальная мораль не может сохраниться при исключении религиозных принципов».

Так заявил Джордж Вашингтон (1732-99), Первый президент США (1775-83). Сегодняшний, 44-й президент («Чужак в Белом Доме») эту религию и эту национальную мораль разрушает.

Значимость и приоритетность еврейской части единого иудео-христианского Священного Писания (Исходного и Нового заветов) для формирования человеческой цивилизации подчеркнул и 2-й Президент США (1797-1801), Джон Адамс (1735-1826):

«Евреи сделали больше для человеческой цивилизации , чем любая другая нация… Именно евреи были избраны для хранения и передачи всему миру идеи о Высшем разуме, могучем и мудром, правящем Вселенной, что является основой всей морали и как следствии – всей цивилизации ».

Как следствие своей веры, отцы-основатели Соединенных Штатов Америки понимали важность восстановление еврейского государства на его родине для развития цивилизации:

«Вернуть евреев на их родину – это благородная мечта, которую разделяют многие американцы», Авраам Линкольн (1809-65), 16-й президент США,1861-65).

Первый из президентов, получивший Нобелевскую Премию Мира (тех времен, 1906 г., а не сегодняшние на неё пародии) Теодор Рузвельт, (26-й президент США (1901-1909 гг.), подчеркнул связь национального развития США с еврейской религией и моралью и духовное единство протестантского (англо-американского) и еврейского населения США:

«Соединенные Штаты – страна, которая с самого начала своего национального развития сознавала свой долг перед еврейским народом… Для Вашингтона и егосоратников, основателей этой республики не было битвы военной или гражданской, в которой бы граждане еврейской веры не играли бы важной роли в пользу и честь нашей страны».

И эту традицию духовного родства и неименного союза грубо разрушает сегодняшний 44-й президент – первый нехристианский президент социалистической идеологии, вообще не упоминающий Бога в своих выступлениях.

Наконец, завершающий плеяду основателей США, Вудро Вильсон (1856-1924), 28-й президент США (1913-21), через 50 лет после заявления Авраама Линкольна о «мечте многих американцев – «вернуть евреев на их родину », мог провозгласить: «Мне выпала честь вручить Святую землю тем, кому она по праву должна принадлежать . Воссоздание государства Израиль… это есть послушание Богу и уникальный прецедент создания демократии» (1921).

Вот так, уважаемые читатели, «Святую землю», а не Палестину и не Западный берег, а Святую землю иудеев и христиан , с её коренным регионом: Иерусалим-Иудея-Самария , сегодня не американец и не христианин, 44-й президент США пытается отобрать у евреев и христиан и передать ее другому народу – арабам и другой религии – исламу, врагам и Америки («Большой Сатана»), и евреев («Сатана малый»), врагам иудеев, христиан и их цивилизации в целом. Передать, то есть полностью разрушить «уникальный прецедент демократии», отдав ее под власть диктатуры, уничтожающей все виды демократии.

На базе в указанных выше норм и морали единого иудео-христианского Священного Писания народ-основатель США и его лидеры разработали формы общественно-религиозного и государственно-политического управления страной: каждый человек свободен (индивидуальная свобода – Библейская «свобода воли»), но он перед Богом и людьми несет ответственность за свое поведение и грехи. Именно в этом принципе коренное отличие протестантской веры от главного принципа католичества – веруй в Христа и этого достаточно, чтобы все твои грехи могли быть отпущены (с тебя сняты) священником. Католичества, под покровительством Обамы заполняющего сегодня США из стран Латинской Америки – народа чужой веры, чужого языка и чужого этноса (также, как и сам президент Обама).

Первопоселенцы, англосаксонские протестанты, как и Авраам в библейские времена, ведомые верой и не согласные подчиняться никому кроме Господа, покинули «дом свой и родину свою » и отправились в неизведанные края. На такой поступок способны только сильные люди, уверенные в своей самодостаточности чтобы с Божией помощью построить свое общество и свое благополучие. Их отличает незыблемая вера в Единого Творца, глубокое знание Священного писания, святость института семьи, трудолюбие, личная свобода, ограниченная только Библейской моралью, полная экономическая независимость и запрет на вмешательство государства в личную жизнь. Другими словами, твердое решение быть гражданами, а не подданными государства. Они с особым трепетом относились к семье, традициям, воспитанию молодого поколения и с глубоким уважением к евреям – единственного народу, который тысячи лет был поголовно грамотным и читающим Священное Писание, народом Книги.

Таковы были первопоселенцы – создатели американского народа , его государства и особой, американской иудео-христианской цивилизации . Повторим: они и их потомки, воспитанные ими, создали в далеких землях новый народ, названный американцами, новый тип государства – Соединенные Штаты Америки и новую цивилизацию – иудео-христианскую цивилизацию Библейской морали. Цивилизацию, основанную на приоритете морали и нормах единого Священного писания, где фундаментом служила мораль и вера Авраама-Иври (еврея) и где никогда не было и не могло быть вражды к евреям, давшим идею Единого Бога, вражды, известной сегодня под названием антисемитизм. Наконец, они создали новую (не современную) «республиканскую демократическую форму правления» – без всеобщего избирательно права (голосуют только налогоплательщики), новое государство, ставшее лидером Свободного мира и военного, политического и экономического лидера всей Западной цивилизации в целом. Так было: «Твердо уповая на помощь божественного Провидения » (Декларация независимости, 1776), именно они, по формуле Хантингтона – религия формирует культуру, а культура создает цивилизацию (религия–культура–цивилизация), создали именно не Римско-католическую, а иудео-христианскую цивилизацию, которую правильно называть не миром Западных демократий, а Свободным миром, миром созидающих свободных граждан, а не государству подданных, ожидающих повелений и подачек от государства. Так было.

К сожалению, ХХ век стал веком разрушения основ Свободного мира, «веком постепенной капитуляции Запада перед социалистической (государственной) идеологией» (Ю.Латынина, «Русский Булочник», М. 2012), которая вначале душит политическую свободу – введение жесткой цензуры под названием политкорректность и личную независимость – поголовная слежка, разрушает национальную культуру («мультикультуризм»), а затем вообще ликвидирует весь комплекс гражданских и экономических прав человека. В конечном итоге, это приводит к диктатуре государственной бюрократии и примитивному единомыслию послушного большинства – новой породы бывших людей, превращение «гомо сапиенс» (человек думающий) в бездумных зомби типа «гомо советикус», «некрещеная собственность» правительства или просто, «быдло»)

Сегодня на единовластие с созданием государственной диктатуры в Соединенных Штатах претендует Демократическая партия. Эта партия контролируется группой миллиардеров («Демократический альянс», «Новый мировой порядок») и с 1960-х годов преобразуется ими в социалистическую (В.Раевский «Новый меридиан», №976, янв.. Поскольку органы власти избираются населением, то, как указывалось выше (см. эпиграф), для ее захвата необходимо свободолюбивое население преобразовать в послушное – разрушить идеологию, традицию и мораль «народа-основателя». Это и осуществляется сочетанием «промывки мозгов» с постепенной заменой коренного населения на чуждое и враждебное традициям «народа-основателя». Каждый из этих путей осуществляется постепенно (эффективность поэтапности весьма образно показал Б.Гулько – «Лягушки в бульоне», ЕМ. №1139, март, 2014).

Рассмотрим эти пути

1. Замена традиционного населения на чуждое американским традициям. Осуществляется поощрением легальной и нелегальной иммиграции народов, этнически, религиозно и культурно чуждых и ментально враждебных к духовности и традициям «народа-основателя». Это вселение мусульман, испаноязычных народов латинской Америки, иммигрантов африканского и азиатского происхождения. Сегодня из 316 млн. граждан США эти группы составляют: латиноамериканцы – 43,5 млн., афроамериканцы – 39 млн., азиатоамериканцы (включая мусульман, арабов) – 12,5 млн. Остальное, около 183 млн. – европейского происхождения. Из них американцы немецкого происхождения – более 48 млн., ирландцы – 46 млн. и, только на третьем месте, англоамериканцы (включая шотландцев и выходцев из Северной Ирландии и Уэльса) – 38 млн., а собственно англичан, т.е. англосаксов – всего 25 млн. человек (менее 8% населения). Однако до последнего времени они все же удерживали власть в политике (75% президентов США, почти 70% губернаторов штатов, около 60% в Сенате) и в бизнесе (близко к 60% от числа миллиардеров). При этом, никаких формальных преимуществ у них нет и никогда не было – всего лишь самоорганизация поколений коренных поселенцев. Сегодня эта самоорганизация защиты традиций практически уже разрушена (переход количества чужих в качество, усиленно продвигаемый Демократическим альянсом).

2. Перевод населения от американской культуры свободы к идеологии социализма, лукаво называемого либерализмом и демократией. Осуществляется «прочисткой мозгов» по системе «гомо советикус» (с вождем-мессией) аналогичной системе Геббельса. Обе системы имели целью перевести народ к однопартийной идеологии социализма с подчинением вождям и их партийной бюрократии. Обе основаны на массивной лжи. Сегодня такая система применяется Демократической (социалистической) партией (Д/сП), наряду с возвеличием ее профессионально ничтожного лидера – Обамы (лживая пропаганда «успехов» и сокрытие провалов). Сегодня эта система уже обеспечила практически полный захват Д/с Партией начального, среднего и высшего образования и большинства СМИ.

3. Ослабление экономики и поощрение движения «отобрать и поделить». Осуществляется направленным ростом государственного долга, снижением статуса доллара, повышением налогов на бизнес, утверждением минимальной зарплаты, что бьет по промышленному бизнесу и резко повышает безработице и другими антирыночными мерами правящей администрации.