Манханов Вадим

Доклад "Традиционное жилище бурят" содержит краткую информацию о войлочных и деревяннх юртах, символизме обстановки, правилах возведения и обустройства жилища бурят.

Скачать:

Предварительный просмотр:

Муниципальное автономное общеобразовательное учреждение

«Средняя общеобразовательная школа №35»

ДОКЛАД

Традиционное жилище бурят

Подготовил : Манханов В.,

ученик 8 класса «А»

Научный руководитель : Лопсонов Н.Г.,

учитель технологии

Улан-Удэ

2017 г.

1. Введение ………………………………………………………………. 3
2. Войлочная юрта бурят ………………………………………………..… 4
3. Бурятские деревянные юрты …………………………………….......... 10
4. Заключение……………………………………………………………… 15
5. Литература ……………………………………………………………… 16

Введение.

« Песнь моя степная, древняя, дорожная,
Песнь моя протяжная, гордая, тревожная…

Как сорванный с батора ветром лихим малахай,
Веками носило меня по бескрайнему полю,
Пока вслед за стадом бурят обходил этот край,
Ища посочнее траву и поласковей долю».

(«Песнь старой юрты»
Д. Жалсараев)

Озеро Байкал - центр Байкальского регион, сосредоточение многих народоа и этносов Сибири. Каждый народ в рамках создавал свою модель мира, вырабатывал в течение столетий наиболее рациональный в данных условиях тип хозяйства – кочевое скотоводство или оседлое земледелие, и непосредственно вытекающий из него уклад жизни.

Жилище всякого народа как квинтэссенция мудрости и житейского рачительности является зерцалом и отображением жизненных устоев. Так и традиционное жилище бурят - юрта, включающее в свой комплекс объекты кочевой архитектуры, предметы внутренней обстановки, элементы эстетического оформления, привлекает внимание исследователей, начиная с XVII века. В своих путевых заметках первые западные европейские, а также российские исследователи(С.Л. Крашенинников, И.Г.Георги, Н.Э. Фишер, И. Идее, П.С. Паллас, Ф.И. Ланганс и др.). описывали юрту. Более подробные характеристики традиционного бурятского жилища находят отражение в более поздних трудах М.Н. Хангалова, М.Кроля, Б.Э. Петри, Ю.Б. Рандалова, В.А. Михайлова, Г.Ц. Цыбикова, К.Д.Басаевой Г.Н. Осокина и других.

Образ жизни народа определяет тип жилища. Природно-климатические условия и скотоводческая направленность обусловили выбор подобного сооружения. Юрта представляет собой герметически замкнутое жилище – сборно-разборного сооружения из решетчатого каркаса и войлочного покрытия, приспособленного к транспортировке на вьючных животных. Вся операция по разборке ее занимает час, а при сборке – максимум два часа. Такая оперативность при сборке и разборке достигалась тем, что все детали юрты строго унифицированы и стандартизированы. Юрта любого размера имеет присущую только ей модульную систему, выработанную и проверенную самой жизнью в течение веков.

Войлочная юрта (hэеы гэр)

Войлочная юрта, или иначе решетчатая кибитка, является одной из древнейших форм каркасных построек. Она сохранилась в качестве неизменного жилища кочевых и полукочевых скотоводов Евразии почти до наших дней. Широкому распространению ее на всем протяжении великого степного пояса способствовало, в первую очередь, органическое сочетание в ней уникальных архитектурных и функциональных качеств. Это, во-первых, простота сборки и разборки, компактность и легкость перевозки, устойчивость при ветровых нагрузках и неподверженность заносам, сохраняемость заданной температуры и, конечно, долговечность. Во-вторых, полисезонность и приспособленность к различным природно-климатическим условиям, многообразие использования и редкая ёмкость, удобство интерьера и прочность конструкции. Все это дало основание говорить о том, что «войлочная юрта есть признак высшей кочевой культуры», с чем, действительно, невозможно не согласиться.

Юрта бурят состояла из деревянного решетчатого каркаса и войлочной покрышки. Каркас стен собирался в виде цилиндра из отдельных раздвижных секций (хана), колеблющихся в разных вариантах жилища от четырех-пяти до десяти-двенадцати штук. По числу раздвижных секции, то есть величине юрты, судили о материальном достатке ее хозяев. Шести-восьмистенными, по понятию номадов, среднего размера, юртами пользовались крепкие, зажиточные скотоводы, тогда как обладателями четырех-пяти или десяти-двенадцатистенных являлись два противоположных социальных полюса кочевого общества, бедняки и богачи.

Материалом для решеток служили специально обработанные тонкие березовые и изредка ивовые бруски (модон) четырехугольного или овального сечения, скрепляемые в местах налегания сыромятными ремешками таким способом, чтобы готовая секция могла складываться в своеобразный пучок, удобный к транспортировке. Для этого ремешки, игравшие роль штырьков, пропускались через круглые отверстия на осевых точках перекрещивающихся реек и обеспечивали их шарнирное перемещение относительно друг друга. Последнее давало возможность складывать хана в «гармошку», а также варьировать площадь и высоту жилища.

Изготовление стен, а также остальных деталей войлочной юрты, включая сюда кровельные жерди, круг светодымового отверстия, заполнения дверей и т.д., требовало не только определенного набора оборудования и инструментов, но и, прежде всего, профессиональных знаний и мастерства. Оно поэтому со временем выделилось в отдельное ремесло, которым занимались высококлассные мастера – ханын дархад.

Собранный и связанный остов покрывался самокатанной войлочной покрышкой, состоящей из отдельных кусков разного размера, профиля и назначения. Стены обтягивались тремя прямоугольными полосами кошмы (туурга), верхний край которых заходил на потолочные шесты. Крыша покрывалась четырьмя полукруглыми кусками войлока образующими два слоя мягкой кровли. Они перекрывали загнутые края стеновых покрышек с тем, чтобы атмосферные осадки не попадали внутрь жилища. Самый низ обтягивался двумя узкими и длинными кошмами (хаяабша), которые имели значение утеплителя и отдушины. Смотря по погоде и времени года, их то натягивали, то снимали.

Войлока в кочевом быту требовалось в значительных количествах. Он шел на юрты, постель, декоративные коврики, обувь, сбрую и т.д. Учитывая два слоя потолочной обтяжки и запасные зимние полотнища стен, легко подсчитать, что только на строительство одной небольшой юрты требовалось его от 90 до150 кв.м. А ведь многие семьи имели по две-три юрты, не считая богатых, пользовавшихся пятью и более юртами. Поэтому изготовление войлока было одним из главных забот короткого сибирского лета.

Юрта всегда ставилась на открытом солнцу пространстве, даже в лесистой местности выбиралась солнечная поляна. Это связано прежде всего с тем, что вся хозяйственная и бытовая деятельность кочевника связана по времени с круговоротом солнца. Отсчет времени суток, месяца, года до революции буряты, некоторые тюрко-язычные народы вели обычно по солнцу, а именно по углу падения солнечного луча через верхнее отверстие юрты – дымник (тооно).

Стоит заметить, что юрты бедных бурят, как правило, имели черное или темно-серое покрытие, в то время как состоятельные родовичи пользовались белым или светло-серым войлоком. Это объясняется двумя причинами. Во-первых, преобладанием в бурятском хозяйстве овец черной, коричневой или пестрой мастей. Во-вторых, незапамятной традицией, граничащей с суеверием, которая требовала соблюдения во всем определенной меры. С этой точки зрения применение бедняками белого войлока расценивалось бы, прежде всего, ими самими как вызов судьбе, небесным и земным покровителям, грозивший тяжелыми последствиями для них. Люди же богатые, так сказать, сильные мира всего, могли пренебречь многими условностями, надежно защищенные от всяких бед своим главным оружием, состоявшим из многотысячных стад скота и запасов драгоценных металлов.

Обстановка юрты .

Внутреннее пространство юрты, кстати сказать, не разделяемое перегородками, использовалось очень продумано и рационально. Его организующим началом выступал очаг (гуламта), сначала состоявший из трех камней или металлического тагана для котла, позднее из железной либо небольшой кирпичной печки. Очаг (гуламта) – это семантический центр юрты, который выступает как точка отсчета при организации ее пространства, и место, вокруг которого протекает вся жизнь семьи. Человек уже в глубокой древности осознал, что он единственный из всех живых существ владеет огнем и это выделяет его из всего окружающего мира. С тех пор огонь стал для него объектом поклонения. Он устраивался в центре жилища, под кругом дымового отверстия. Через него в направлении северо-запад и юго-восток проводился первый воображаемый диаметр, который пересекался под прямым углом в центре очага другим предполагаемым диаметром, ориентированным с северо-востока на юго-запад. Они делили основание юрты на четыре равных сектора, игравших важнейшую роль в создании убранства и организации домашнего быта. Северный сектор, расположенный напротив двери, под зодиальным знаком мыши (хулгана) символизировал богатство. Здесь действительно хранилось все самое ценное и дорогое: домашний алтарь с буддийскими атрибутами, сундуки с парадной одеждой и обувью, запасы тканей, драгоценности, украшения и другое добро. Сюда же усаживали гостей и почетных родовичей. Он считался «чистой» стороной жилища и в цветовой символике бурят соответствовал голубому или синему тону – эквиваленту вечности, постоянства, нерушимости. Называлось это пространство хойто тала (северная сторона) или хоймор – почетное место.

Западная четверть юрты – баруун тала – именовалась мужской половиной. Она находилась под зодиальным знаком курицы (тахяа) и олицетворяла собой белый цвет – символ мужества, благородства и торжества добрых начал. Здесь располагалась мужская кровать, охотничье и боевое оружие, - словом, все то без чего была немыслима жизнь мужчины-скотовода.

Противоположная, восточная часть (зуун тала), попадавшая под зодиальный знак зайца (туулай), по традиции, считалась женской. Она предназначалась для кровати и постельной принадлежности женского состава семьи, запасов продуктов, других предметов домашнего обихода. По своему колеру она воспринималась в зеленом цвете – символе роста, размножения и неувядания.

Разделение жилища на мужскую и женскую доли было чисто условным, ни в коей мере не говорящим о том, что они не могли заходить на «чужую территорию» или находиться на ней. Оно лишь способствовало наивыгодному использованию относительно небольшого объема юрты и поддержанию в ней надлежащего порядка. Поэтому оно носило сугубо утилитарный характер, хотя нельзя полностью отрицать его религиозно-зодиального значения.

Последний, четвертый, сектор, занимающий южную часть юрты (урда тала), где располагалась дверь, освящался зодиальным знаком коня (морин), одного из самых почитаемых бурятами домашних животных. Его отличительным цветом был красный, адекватный солнцу, огню, жизни и чувствам радости, счастья и торжества. Здесь, по левую сторону от входа, являющейся продолжением мужской стороны, помещались конская сбруя, орудия животноводства, сосуды с кумысом, поскольку его производство и доение кобыл являлось чисто мужским занятием. Здесь же содержали новорожденных ягнят и телят, пока они не окрепнут. По правую сторону от входа располагались закрытые шкафы (эргэнэг и ухэг), открытые полки (таг) с различной посудой, емкости для воды и молочных продуктов, другие кухонные и хозяйственные приспособления.

Секторы, в свою очередь, делились на сегменты, каждый из которых имел собственное обозначение, соответствующее одному из знаков древневосточного зодиака. Знаки располагались по кругу с началом отсчета с северной точки и продолжением его по ходу солнца. Они назывались: хулгана (мышь), ухэр (корова), бар (тигр), туулай (заяц), луу (дракон), могой (змея), морин (лошадь), хонин (овца), бишэн (обезьяна), тахяа (курица), нохой (собака) и гахай (свинья). Эти животные составляли, как известно, годы двенадцатилетнего цикла азиатского буддийского календаря. Но относительно мало известно о том, что они являлись, кроме того, обозначением и мерилом светового дня. Деля основание и свод юрты на двенадцать равных частей, они тем самым служили своеобразным циферблатом солнечных часов, где название каждого животного соответствовало определенному числу. Причем, стрелкой этого хронометра, показывавшего время с точностью до пяти минут, был световой луч, проникающий через круглое отверстие в кровле. В короткий зимний день солнечные часы действовали лишь 6-8 часов в сутки, но зато летом – 16-18 часов. Полночь соответствовала часу мыши, полдень – часу коня, рассвет летом – часу быка, рассвет зимой – часу зайца и т.д. Кроме того, опоясывающий юрту животный цикл нес на себе еще одну символику. Каждое животное как бы определяло хозяйственное назначение того места, с которым его связывала традиция. Мышь – знак богатства и его накопления. В северной части юрты под знаком мыши хранят самое дорогое имущество и сажают почетных гостей. В цветовой символике бурят соответствовал голубому или синему тону – эквиваленту вечности, постоянства, нерушимости. Собака – символ охоты, в северо-западной части юрты под ним хранится оружие, она находилась под знаком курицы и олицетворяла собой белый цвет – символ мужества, благородства и торжества добрых начал. Дракон – символ воды и водной стихии, в юго-восточной части юрты под этим знаком хранятся сосуды с водой и находилась под знаком зайца, по своему колеру она воспринималась в зеленом цвете – символе роста, размножения и неувядания. Под знаком овцы (юго-запад) содержали молодых ягнят, под знаком быка (северо-восток) – провиант и т.д.

Обстановка юрты отличалась подчеркнутой простотой и непритязательностью. В женской, то есть правой (считая от входа) стороне размещались удлиненные деревянные бочонки, сужающиеся кверху и предназначенные под закваску молока для получения вина (архи). Рядом с ними находились бадейки и различные малые сосуды из дерева, для отстоя молока и хранения молочных продуктов. Тут же располагались низенький кухонный столик (аягын шэрээ), буфет (эргэнэг) и посудные полки (таг). Дальше вдоль изгиба стен устанавливалась широкая и очень низкая, высотой всего 0,2 – 0,3 м. кровать (орон), застилавшаяся четырьмя-пятью слоями войлочных матрацев (олбог). Они состояли из самокатанной кошмы. Поверх матрацев настилались нарядные коврики из меха (хубсар) и войлока (шэрдэг).

Подушками служили плотно набитые конским волосом узкие удлиненные кожаные подголовники (дэрэ), имеющие в поперечном сечении форму прямоугольного треугольника. Лицевая из сторона обтягивалась хорошо обработанной полосой конской шкуры., обращенной мехом наружу. Иногда она покрывалась сукном, бархатом или другой толстой и прочной тканью. Поверхность ее украшали несколькими (обычно не более пяти штук) штампованными или литыми рельефными розетками из меди, серебра и их сплавов. Такие же металлические бляшки нашивались и на торцы подушек.

У изголовья кровати, в северо-восточной стороне юрты находились поставленные друг на друга, ярко расписанные сундуки (ухэг, абдар), в которых содержались одежда, украшения и другие ценности семьи. Поодаль от них, на самом почетном месте, под знаком мыши стоял специальный столик с миниатюрным шкафчиком на нем, куда помещались предметы буддийского культа. Он назывался бурханай шэрээ, то есть божница или алтарь, который тщательно расписывался мастерами-иконописцами. На нем помещались бронзовые статуэтки божеств буддийского пантеона и их изображения на ткани и бумаге. Перед ними время от времени возжигали священный огонь, курили благоухания, а в металлических сосудах ставили угощения.

Далее за алтарем, следуя по кругу стен, размещались охотничье, боевое оружие и доспехи. Они в свое время составляли весьма внушительный набор специальных предметов. Сюда входили так называемые составные луки (номо) тюрко-монгольского типа, кстати сказать, лучшие в своем роде.

К «оружейному» сегменту примыкал следующий за ним «клин», предназначенный для мужской кровати с такими же потниками, ковриками и подушкой, что и женская постель. У подножия лежанки (между знаками обезьяны и овцы) в холодное время года содержались маленькие ягнята и телята, пока они окончательно не окрепли. На этой же площадке были сосредоточены деревянные и кожаные емкости для производства и хранения кумыса.

Часть пространства, начинавшаяся слева от двери, отводилась под сбрую, предмета упряжи и другие скотоводческие приспособления. Из сбруи особенно ценились у бурят седла (эмээл) с луками из корня березы. Лучшие из них представляли истинные произведения искусства и стоили многих голов крупного рогатого скота или лошадей. Они служили не только предметом гордости хозяина, но и показателем его материального достатка и общественного положения.

Помимо параллельных седел, у двери юрты находили место и так называемые тальхи эмээл – простые седла, и множество других предметов, Связанных с коневодством. Это, в первую очередь, узды и недоуздки, хомуты и седелки, дуги и путы, вожжи веревки и т.д., и т.п.

Таково было в общих чертах внутреннее убранство юрты. Оно как нельзя лучше отвечало условиям быта бурят. И пока у них экстенсивное пастбищное скотоводство, оставалось в неизменном виде и традиционное деление юрты на половозрастные половины и зодиально-хозяйственные секции. Частичная модернизация жилища, происшедшая в период второй половины XIX – первой половины XX вв., коснулась, главным образом, его освещения, обогревания, пола и мебели. Вместо единственного светового (и дымового) отверстия наверху кровли стали делать одно-два небольших окошка по бокам двери или фонарь на потолке, расположенный в пространстве между входом и дымоходом. Они дополнялись оконным стеклом, что резко повышало условия освещения в дневное время суток.

Улучшились двери. Они стали и шире, и выше. Последнее обстоятельство указывало на то, что стены юрт значительно «подросли», увеличив те самым кубатуру жилья, и комфортность входного проема. Вошли в моду крашенные, расписные блоки. Расписывалась не только наружная поверхность дверного заполнения, но и его внутренняя сторона.

Однако самой решительной реконструкции подвергся очаг. Если в течение многих веков до этого юрта обогревалась открытым очагом, устроенным в центре ее основания, то теперь повсеместно начали применять железные, а в конце периода и кирпичные печки. Последние состояли всего из трех очень низких стенок (не более четырех-пяти рядов кирпичей) толщиной в полкирпича. Открытая сторона служила дверцей. Трубы печек имели круглую форму и делались из листовой жести.

С переходом на новые обогревательные устройства жилище избавилось от постоянного дыма и сопровождавшей его копоти и, что важнее всего, отпала нужда в содержании дымохода в открытом состоянии, поглощавшем драгоценное тепло. Они являлись весьма важным фактором на пути улучшения комфортности кочевого жилища.

Другим не менее важным шагом в этом направлении следует признать постепенное освоение бурятами деревянного пола. Он в первое время настилался из толстых досок по тонким лагам, уложенным прямо на грунт. Впоследствии стали использовать для него обыкновенную половую рейку с более частым расположением нижних прогонов. В плане он повторял внутренний круг юрты и аккуратно вписывался в него. Расположение досок соответствовало направлению юг-север. Очажная площадка оставалась свободной от пола.

Конструктивные изменения по улучшению общих свойств юрты, разумеется, не могли не сказаться на состоянии мебели и посуды. Все большее значение в обстановке приобрели металлические кровати с панцирной сеткой, сервант и буфеты фабричного производства, кухонные столы и табуреты, фарфоровая и стеклянная посуда и т.п. Они постепенно вытесняли старинные бытовые и кухонные предметы кустарного изготовления. Это вело к улучшению убранства юрты, с одной стороны, и к утере вековых традиций, с другой стороны, что отрицательно сказалось на дальнейшем культурном развитии бурят.

Деревянная юрта (буулгааhан).

Появление у бурят многостенного сруба было обусловлено рядом причин и, в первую очередь, социально-экономической, связанной с вступлением их в завершающую стадию родового строя, в фазу военной демократии, и переходом к скотоводству. Новые общественные отношения, основанные на частной собственности на скот и имущественном неравенстве, требовали соответствующих изменений в бытовом укладе и материальной культуре населения. Теперь, с интенсификацией скотоводческого хозяйства с его выраженной к увеличению поголовья вообще, его продуктивного стада и молодняка в частности, происходившей в достаточно суровых климатических условиях края, как никогда раньше появилась нужда в особых технологических приемах ведения отрасли. Они заключались не только в переходе к интенсивной подкормке животных зимой, но и в заготовке для них сена и строительстве специальных утепленных помещений.

Поскольку родоплеменные традиции сохранились у бурят до последнего времени, то и некоторые проявления материального быта тех далеких эпох в реликтовом виде имели место у них вплоть до конца XIX – начала XX вв. К числу упомянутых реликтов, безусловно, следует отнести и многостенные срубы. Они находят письменное отражение в первых же русских сообщениях начальных десятилетий XVII в. Отписки, росписи, чертежи, челобитные, расспросные речи и другие источники со всей определенностью показывают наличие у «брацких людей» фундаментальных сооружений в виде многоугольных юрт и четырехугольных клетей.

Наличие в Предбайкалье разных видов сезонных жилищ часто приводило русских особенно в первые годы знакомства их с бурятами, к ошибочным высказываниям относительно бытового уклада аборигенов. Если общение представителей двух народов происходило зимой, когда буряты жили в срубных постройках, как и сами пришельцы, у себя на родине, то они наверняка относили их к оседлым народам. В случае же встречи их на летниках, когда аборигены жили в легких переносных юртах, то они скорее всего могли восприниматься первопроходцами как кочевые люди. Увидя войлочные юрты и кибитки, русские невольно сравнивали их с однотипными жилищами калмыков, ойратов и многих тюркских народов Сибири, ведших кочевой образ жизни.

Бурятские мастера по дереву прекрасно знали все приемы и методы обработки древесины и успешно пользовались ими в плотницких и столярных работах. Они применяли технику поперечной рубки (сабшаха), оттески (хайха), расколки (хахалха), пиления (хюроодэхэ), долбления (малтаха), сверления (нухэлхэ), острожки (шударха), склеивания (няаха), разметки (тэмдэглэхэ, эсхэхэ) и т.д. Пользовались разнообразными ручными инструментами. В первую очередь такими, как двуручная пила, ножовка, колун, широкий плотницкий топор, тесло, пазник, долото, бурав, рубанок, фуганок и др.

Судя по всему, на зимниках бурят кроме многоугольных юрт имелись и четырехугольные срубы, напоминающие русские крестьянские избы. Но какое из этих построек появилось у них раньше – обычный сруб или многоугольная юрта? Б.Э. Петри, первым из ученых-бурятоведов обративший внимание на преемственность разных видов жилища у бурят, считал, что прототипом многоугольного сруба явилась войлочная юрта общего монголо-тюркского образца. Причем он опирался на изустные данные знатоков народной старины, утверждавших о том, что в далеком прошлом у них не было деревянных юрт, а были лишь войлочные. Поскольку шести-восьмистенные юрты по своей конфигурации наиболее близки к форме решетчатой, постольку утверждал Б.Э. Петри, они копируют ее, и как любая копия является вторичной. Такого же мнения придерживался известный знаток жилищ сибирских народов А.А. Попов. Он полагал, что переход предбайкальских бурят к многогранному срубу был обусловлен отсутствием войлока. Однако подобное объяснение вряд ли может быть принятой всерьез. Дело в том, что овцеводство у «лесных народов» монголоязычного мира никогда не являлось базой животноводческой отрасли. Оно носило у них ограниченный характер, подчиненный нуждам внутрихозяйственного потребления. Им достаточно было иметь в хозяйстве всего несколько десятков овец, чтобы получать необходимое сырье для одежды, постельных принадлежностей и войлока, в том числе, для покрытия юрт, а также мясо в жаркий период года. Это объяснялось, с одной стороны, неблагоприятными природно-климатическими условиями лесостепей, где для широкого развития овцеводства не хватало летних пастбищ, а зимой слишком глубок был снежный покров. С другой стороны, западные буряты, как давние выходцы из горно-равнинных областей Хангая, Алтая и Саян, традиционно не были связаны с масштабным овцеводством. Но это не значит, что оно всегда имело тенденцию к неуклонному спаду. Напротив, вопреки утверждению А.А. Попова, овцеводство западных бурят со временем приобретало более широкий размах. Рост его в указанное время был обусловлен как увеличением объемов заготовки кормов на зиму, так и резким улучшением содержания овец в подкормочный сезон за счет строительства утепленных помещений. И, наконец, он был вызван быстрым превращением его в самую доходную, то есть в товарную натурального хозяйства бурят.

Предшественником многоугольного сруба мог быть многоугольный же, но нерешетчатый цилиндрический шалаш, типологически сходный с сохранившимися шалашами некоторых охотничье-скотоводческих народов Южной Сибири, в частности, сагайцев и тувинцев. У сагайцев такой шалаш строился следующим образом. В землю вбивались в плане круга шесть столбов, обвязываемых наверху балками, к которым прислонялись верхними концами слегка наклонные плахи – горбыли стен. Получался шестиугольный шалаш в форме усеченной пирамиды. Скошенный стены, ровные и гладкие изнутри, покрывались снаружи длинными полосами коры хвойных деревьев и придавливались сверху круглыми слегами. Крыша состояла из тонких бревен, концы которых налегали на концы двух соседних кругляков, образуя усечено-коническую решетку.

Нечто похожее на одах имелось и у тувинцев – чооду. Называлось оно бодээ кэр. Этот шалаш имел вид усеченной четырехугольной пирамиды. Дымовое отверстие было у него деревянным (из бересты), четырехугольной формы. Каркас жилища делался из жердочек и ставился прямо на землю. Вполне возможно, что оно могло быть заимствовано у бурят Саянского нагорья, где оба народа имели наиболее ранние и устойчивые контакты.

Оба вида шалаша очень близки к многоугольной юрте бурят, за исключением способа возведения стен. В первом случае плоскость стен – это наклонные, стоймя поставленные плахи – горбыли или доски, опирающиеся на торцевые обвязки угловых столбов; во втором – уложенные горизонтально круглые бревна, сопрягаемые в углах разными методами рубки, «в обло» и «в лапу». Несмотря на имеющиеся различия принцип архитектурно-строительного оформления остается во всех случаях одинаковым.

Говоря о срубных юртах, следует иметь в виду ту их особенность, что они были разными как по своему внешнему виду, так и способу их эксплуатации. Наряду с общеизвестными юртами с четным числом углов имелись юрты с нечетным числом угловых сопряжений и боковых граней.

Срубы с неодинаковым количеством углов, выражаясь иначе пяти- и семиугольные постройки, служили бурятам в качестве зимнего жилища. Семистенные юрты ставились только на зимниках и представляли собой лишь зимнюю вариацию восьмистенной. Пятистенная ее разновидность конструктивно почти ничем не отличавшаяся от предыдущей, разнилась с ней только в размерах.

По материалам М.Н. Хангалова, большая восьмистенная юрта была олицетворением богатства ее хозяина и предметом его особой гордости. Она выступала как бы его визитной карточкой во дни общеродовых праздников и торжеств, какими были свадьба, жертвоприношение (тайлга) и другие мероприятия. В этих случаях каждый домохозяин, какого бы материального достатка он не был, по существующей традиции обязан был принять всех гостей улуса, угостить их назывными частями туши специально заколотого животного, лучшими молочными блюдами и обильным количеством молочного вина. Гости же, убедившись в богатстве хозяина, увозили о нем добрую славу, которая, обойдя всю ближнюю и дальнюю округу, подобно эху возвращалась к нему с лихвой. Поэтому неудивительно, что буряты связывали с большими срубами не только материальный достаток и известность, но и семейное благополучие и счастье, заключающееся прежде всего в большом и жизнеспособном потомстве.

Срубы с четной индексацией углов и соответственно, стен, в частности шести- и восьмигранные, поскольку четырех- и двенадцатистенных юрт было сравнительно мало свой формой и планом, приближенным к каноническому кругу, являлись воплощением животворящего небесного светила – лучезарного солнца.

Пяти- и семистенные срубы, отражавшие сакральные чувства бурят, отождествлялись по их представлениям, с материализованным обликом луны, этой ночной наперсницы всемогущего солнца.

Постройка нового дома является делом общеродовым. Хозяин должен заготовить в лесу потребное количество бревен. Назначается какой-либо день, и весь род подымается для того, чтобы перевезти эти бревна в улус, причем те, у кого больше лошадей, должны выставить и больше подвод. Затем хозяин сам или при помощи наемных рабочих пилит и подготавливает лес для сруба. Тогда все готово, он вновь созывает сородичей, и те в один день всем родом работают. Обычно успевают собрать за этот день сруб и поставить на столбы. Что не успевают доделать, хозяин впоследствии достраивает сам. Отделочные работы, требующие специальных знаний, выполнялись особыми мастерами по дереву (модошо дархан), которых чаще всего называли просто дарханами. Дарханы возводили кровлю, настилали пол, изготовляли и устанавливали дверное заполнение, пристраивали к срубу, по желанию хозяина, легкие сени и т.д.

По поводу использования различных форм стеновых материалов исследователь быта и социальных отношений западных бурят Б.Э. Петри писал: «Бревна бывают круглые и трехгранные, половинчатые, обращенные плоскостью внутрь, и ребром наружу… Более богатые буряты берут всегда круглые бревна; трехгранные половинчатые лишь более бедными бурятами. Эти юрты дешевле и не так скоро гниют, как сложенные из круглых бревен, хотя и значительно холоднее.

Дымоход располагался в центре кровли и мог иметь любую форму – квадратную, многоугольную, округлую и даже круглую. Выбор его конфигурации целиком зависел от желания заказчика. Но наиболее употребительным был квадрат. За отсутствием обычного оконного проема, он одновременно служил и верхним фонарем, ибо одно волоковое окошко (шагаабар) миниатюрного размера, прорубаемое рядом с дверным блоком, совершенно не обеспечивало нормальное освещение жилища.

Настоящие окна с колодами и рамами появились и бурят не ранее XVIII в. под влиянием деревянного зодчества русских колонистов. Вход в юрту (уудэн), очень низкий – около полутора метров, располагался с южной стороны, навстречу полуденному солнцу. Двери применялись одностворчатые, с полотном из трех-четырех толстых досок. У входа, как правило, устраивался небольшой настил и плах и однокола, заменявший крыльцо в одну ступеньку. Дверь располагалась под знаком коня, его отличительным цветом был красный, адекватный солнцу, огню, жизни, и чувствам радости, счастья и торжества.
Хорошим признаком считали ориентацию двери на гору – гора будет служить как бы заслоном, препятствовать утечке прибыли и благоденствия – хэшэг. Благодаря такому ориентиру дом изолирован от холодных северных ветров и снежных заносов зимой и открытым живительным солнечным лучам весной и летом. При пересечении порога с улицы вовнутрь гость оставлял за пределами юрты оружие, должен был вынуть из ножен нож. Не принято было разговаривать через порог. Не менее важно пересечение порога в обратную сторону. Споткнуться при выходе о порог до сих пор считается плохой приметой; это значит, что благодать может уйти из дома. Чтобы этого не произошло, споткнувшийся должен вернуться, взять щепку или полено и кинуть их в огонь и если они не загорят, то разжечь их. Это умилостивит хозяйку очага и убережет семейную благодать. Порог оберегает от злых духов, препятствует проникновению их извне. В Бурятии над дверью вывешивали пучки верблюжьей колючки, куски ткани с написанными текстами молитв.

Заканчивая описание многоугольно-округлых юрт добайкальских бурят, стоит обратить внимание на их общее название булгааhан. Оно скорее всего связано со словами буулгаhан гэр в значении «разгруженный дом», «снятый и поставленный на землю дом», «постоянный дом» и т.д. В нем, как это ни покажется парадоксальным, отражаются коренные изменения, происшедшие в хозяйстве и укладе жизни предков бурят. Если раньше буряты, как и все скотоводы-номады, пользовались передвижными войлочными юртами и походными кибитками на телегах, то с переходом к полукочевой жизни с двумя сезонными перемещениями с постоянных зимников на постоянные летники, отпала нужда в домах-перевозках. Теперь они перешли к строительству прочных жилищ из дерева, говоря образно, сняли дома с высоких арб и поставили из на землю (гэрэй буулгаа). Отсюда и название бурятского сруба – «буулгааhан».

Заключение.

Юрта органично вписывается в окружающую среду, формой повторяя небесный купол над ней, полукруглые сопки и холмы. В летний зной и жару в ней – спасительная прохлада, в холод – живой огонь в очаге создает равномерный обгрев и особый микроклимат, устраняющий патогенную, вредную для здоровья человека энергетику, характерную для строений с прямыми углами.

В наши дни ученых многих стран волнуют проблемы мобильной архитектуры, создания удобных передвижных жилищ на уровне современных требований – иными словами, это почти те проблемы, которые нашли решение в конструкции юрты.

Юрты, подвергшиеся определенной модернизации (увеличение размеров, обогащение эстетического оформления, расширение утилитарно-эксплуатационных качеств), применяются в общественно-полезных целях и в современной урбанистической среде Бурятии.

Литература.

1. В.Д. Бабуева «Материальная и духовная культура бурят», Улан-Удэ, 2004 год.
2. В.А. Михайлов «Войлочная и деревянная юрты бурят», Улан-Удэ, 1993 год.

1. К.М. Герасимова, Г.Р. Галданова, Г.Н. Очирова «Традиционная культура бурят», г.Улан-Удэ, 2000 год.

4. «Историко-культурный атлас Бурятии», Москва, 2001 год.

Культура и быт бурят

дипломная работа

1.2 Юрта - традиционное жилище бурят

Традиционным жилищем бурят является юрта. В ее устройстве отразились не только практичность кочевников, сумевших из имеющихся у них материалов создать удобное, в условиях кочевой жизни достаточно совершенное жилище, но и их эстетические, этические и философские представления. Кочевой образ жизни издавна определил тип герметически замкнутого компактного жилища - сборно-разборного сооружения из решетчатого каркаса и войлочного покрытия, круглого в основании и с полусферическим верхом, приспособленного к транспортировке на вьючных животных.

Круглая юрта - оригинальный, исторически сложившийся образец жилища, идеально приспособленная для кочевого образа жизни. Транспортабельность (небольшой вес), мобильность (быстро собирается и разбирается), универсальность (в ней жили круглый год), достаточно устойчивая против ветров за счет полусферической формы и небольшой высоты, возможности варьировать площадью, доступность материала, всегда чистый воздух - эти и многие другие свойства складывались в течение 2500-3000 лет.

Многовековая эволюция кочевой юрты выработала ее чёткие пропорции, правила сборки и разборки, формы и способы ее украшения и меблировки.

Размеры юрты соответствуют масштабу человека, внутренняя планировка учитывает интересы и вкусы ее обитателей, обеспечивает потребности их хозяйственной и бытовой деятельности.

Форма юрты символизирует мироздание. Она символизирует также солнце и полную луну. Кроме того, - это символ вечности, в которой все процессы идут по кругу.

Крыша юрты соотносилась с небесной сферой. Дымовое отверстие служит своеобразной "дверью" в запредельное пространство - время.

Так как в юрте нет углов, в ней нет мест, где собираются злые силы, поэтому жизнь в юрте защищает людей от их влияния. Ее форма стимулирует гармоничное общение между людьми.

Юрта органично вписывается в окружающую среду, формой повторяя небесный купол над ней, полукруглые сопки и холмы. В летний зной и жару в ней сохраняется спасительная прохлада, в холод - живой огонь в очаге создает равномерный обогрев и особый микроклимат, устраняющий патогенную, вредную для здоровья человека энергетику, характерную для строений с прямыми углами.

Все детали юрты унифицированы. Она состоит из 9 основных частей.

Остов стен составляется из связанных между собой складных деревянных решеток, которые определяют размеры и вместимость жилища. Каждая решетка, составляющая общую стенку, состоит из плоских реек, наложенных друг на друга косой клеткой и скрепленных волосяными веревками. Благодаря тому, что эта конструкция сжимается или растягивается гармошкой, можно было уменьшать или увеличивать до необходимой высоты юрту или складывать ее во время перекочевок. Шарнирная конструкция решеток стен обеспечивала также немаловажное свойство юрты - сейсмоустойчивость, что в условиях жизни у Байкала, где нередки землетрясения, было весьма актуально.

Остов крыши юрты образует свод. Сверху юрта плотно покрывается войлоком. При установке юрты в качестве всех связок используются веревки из конского волоса. У бурят и монголов считалось, что именно по конскому волосу с верхнего мира духи предков спускают с небес благодать и счастье. Но это имело и практическое значение - промокая от дождя или снега, веревка не изменяла своей длины, поэтому она в любом состоянии плотно закрепляла покрытие юрты.

Юрта всегда ставится на открытом солнцу пространстве, даже в лесистой местности выбирается солнечная поляна. Это связано, прежде всего, с тем, что вся хозяйственная и бытовая деятельность кочевника была связана по времени с круговоротом солнца.

Отсчет времени суток, месяца, года буряты, как и некоторые тюркоязычные народы вели обычно по солнцу, а именно по углу падения солнечного луча через верхнее отверстие юрты - дымник. По мере того, как луч солнца скользил по окружности дымника, затем по кончикам жердей (а их количество равнялось 60), поддерживающим свод юрты, далее по поверхности полукружия войлочного покрытия, по определенным частям мебели, кочевник определял точное время и строил повседневный распорядок рабочего времени. Поэтому пропорции дымника, количество жердей, высота решетчатых стен и всей юрты, а также традиция устанавливать дверь на юг, были подчинены ритмике движения солнца.

Существовало несколько бытовых способов определения дневного времени: утро, когда лучи солнца падали на западную сторону - "солнце в изголовье кровати" - было временем утреннего чая, доения скота. Полдень - когда солнце находилось в зените, когда падала самая короткая тень. Это время называлось "молочным". Хозяйка занималась обработкой молока, приготовлением всевозможных молочных блюд. Вечернее время - "солнце в изножье кровати" - время пригона скота, дойки коров, приготовления ужина.

Ориентация в ночном времени осуществлялась по наблюдениям за движением звезд по небосклону, особенно по движению Плеяд. В ясные ночи, когда дымоход не закрывали, время определяли по привычным, стоящим над дымоходом звездам. Солнечные часы не зависели от размеров юрты и от места ее расположения (в степи, в лесу, на горе, под горой), но они зависели от сезона. Зимой световой день был намного короче, и расстояние между каждыми точками луч пробегал быстрее, чем летом.

Буряты использовали монгольскую систему счета времени, по которой один час равнялся двум часам, т.е. 120 минутам.

Заяц - в летний период это время приближения восхода солнца с 4 до 6 часов утра;

Дракон - время восхода солнца - с 6 до 8 часов;

Овца - послеполуденное время - с 12 до 14часов;

Обезьяна - с 14 до 16 часов;

Солнце идет к закату - с 16 до 18 часов;

Собака - наступают сумерки с 18 до 20 часов;

Свинья - с 20 до 22 часов;

Мышь - полуночное время - с 22 до 24 часов;

Бык - время после полуночи - с 24 до 2 часов;

Тигр - время рассвета, с 2 до 4 часов

Одной из важных особенностей юрты является рациональная и целесообразная организация ее внутреннего пространства. При этом пространство юрты имеет несколько знаков - символов, с помощью которых оно осваивается, отгораживается от остального мира и которые выступают как обереги, как сакральные объекты. Хотя планировка интерьера представляет единое архитектурно-художественное целое, она разделена на четкие функциональные зоны. Расположение предметов в юрте было строго фиксированным.

На северо-западной стороне находится - почетное место, место обитания божеств, где устраивается домашний алтарь - божница. Наиболее популярными персонажами считались божества, дарующие долголетие - Аюша, богатства - Намсарай, милосердие - Арьябала, покровитель - хозяин всего живого на земле -Сагаан Убгэн.

Западная, правая сторона юрты (левая при входе) считалась "мужской" стороной, а противоположная ей - "женской". Правая сторона считалась почетной, здесь принимали гостей, мужчин, но это не значит, что женщины не имели права проходить на мужскую половину. Этот запрет относился только к невестке, но не касался дочерей.

Именно с невесткой была связана левая сторона как символ чужеродности. Согласно традиционным представлениям, "левое" значило, в частности, потусторонний мир; подать кому-либо чашку чая, тем более архи (молочной водки), левой рукой считалось верхом оскорбления, воспринималось как пожелание смерти этому человеку.

На правой части хранились конская сбруя, охотничий инвентарь -т.е. предметы, имеющие отношение к специфике мужского труда. На правой стороне юрты вдоль стены стояли друг за другом несколько деревянных кроватей. В богатых домах кровати были сделаны из древесины кедра. Иногда устанавливали просто лежанки - широкие плахи на круглых чурках, на которых спали члены большой семьи. Постельные принадлежности готовились для холодного и теплого времени года. Для зимы шили овчинное одеяло. Летнее одеяло изготавливалось из короткошерстной, хорошо выделанной шкуры жеребят или телят. В качестве матрасов использовали толстую валяную кошму. Старикам, чтобы было мягче, стелили 2-3 слоя кошмы, молодежь предпочитала пользоваться одной кошмой - спать на твердом считалось полезным для здоровья, ибо войлок из натуральной овечьей шерсти обладал хорошей гидроскопичностью. Зимой толстая кошма снизу и овчинное одеяло сверху надежно защищали от холода.

Восточнее от алтаря (почти напротив входа) находились поставленные уступами сундуки, в которых хранились ценности семьи, праздничная одежда. Лицевая сторона ящиков, сундуков украшалась орнаментом. Наиболее популярными были узоры в виде двух концентрических кругов или кругов с радиальными спицами - символизирующими Солнце и Луну. Иногда встречались геометрические, растительные и зооморфные орнаменты.

На левой "женской" стороне (правая от входа) размещались предметы, относящиеся к кухне, так как домашним хозяйством занимается женщина. Если северная часть считалась почетной, то южное пространство, примыкающее к двери, - самая "низшая" часть жилища. При приеме гостей строго соблюдались сословные и возрастные особенности человека: почтенные по возрасту и рангу люди рассаживались выше на почетной стороне, молодежь и люди победнее оказывались "ниже" - ближе к двери.

Монгольский ученый Б.Даажав считает, что планировка юрты обусловлена календарем 12-летнего цикла.

Мышь, с которой начинается 12-летний цикл, соотносится с севером, под ее знаком хранится сундук с наиболее ценными предметами.

Год коровы, символом достатка, пищи, - под её знаком - шкаф с готовыми продуктами питания.

Год тигра - символ силы и мужества - под его покровительством находится кровать супругов - хозяев.

Заяц - символ слабости, пугливости. Этот символ указывает местонахождение детей в изножье кровати родителей.

Дракон - властитель небесной сферы - под его знаком размещаются сосуды с водой и дрова для огня очага.

Змея - символ низшего существа, ползающего по земле, - место расположения людей низкого социального положения.

Лошадь - символ подвижности - под ее охраной находится вход в жилище.

Год овцы - под её знаком в холодное время года содержат новорожденных телят, ягнят.

Обезьяна часто ассоциируется и совмещается с созвездием Плеяды - под этим знаком место для конского снаряжения.

Курица - символ плодородия и молодости - под ее знаком место для гостей - мужчин.

Собака - страж юрты, постоянный спутник мужчины-охотника, чабана, табунщика, пастуха.

Последний год 12-летнего цикла - год свиньи, символизирующей сытость и достаток, под ее знаком находится домашний алтарь. В далеком прошлом дикий кабан почитался как один из тотемных животных предков монголоязычных народов.

Центром юрты является очаг, от которого организуется ее пространство, и вокруг которого протекает вся жизнь семьи. Очаг - это связующее звено между предками и потомками, символ преемственности поколений. Эта идея передавалась в древности с помощью трех камней, которые назывались "три опорных камня", символизирующие предков, ныне живущих и потомков. На месте очага мелкие камешки смешивали с глиной и из этого раствора делали площадку на 5-10 см выше земли. На этом месте устанавливали железный треножник или таган на четырех ножках, на который ставился чугунный котел для варки пищи. С очагом и огнем связан ряд важных запретов, от соблюдения которых зависит благополучие семьи. Цель их - ни в коем случае не допускать осквернения очага и оскорбления хозяйки огня, ибо это может привести к распаду семьи, гибели ее членов, угасанию рода. Один из древнейших и строго соблюдавшихся запретов - запрет гасить огонь в очаге. Погашенный огонь - символ упадка рода, распада семьи. Огонь может догореть и погаснуть сам, хотя, вероятно, в более ранние времена огонь в очаге должен был гореть постоянно.

Важная часть юрты - дверь, и особенно порог. Дверь отделяет юрту от окружающего неосвоенного, "дикого" пространства; дверь - граница внешнего и внутреннего, освоенного и неосвоенного миров. Пересечение этой границы как в ту, так и в другую сторону было сопряжено с соблюдением ряда правил, которые вошли в народный этикет.

Вход в юрту обычно располагался "на полдень", т.е. на южной стороне, однако если юрта находилась на западном склоне, дверь смотрела на восток, на восточном склоне - на запад, т.е. ориентир двери подчинялся движению Солнца на небосклоне. Хорошим признаком считали ориентацию двери (вход в жилище) на гору - гора будет служить как бы заслоном, препятствовать утечке счастья. Благодаря такому ориентиру дом был изолирован от холодных северных ветров и снежных заносов зимой и открыт живительным солнечным лучам весной и летом.

При пересечении порога с улицы вовнутрь гость оставлял за пределами юрты оружие, должен был вынуть из ножен нож. Не принято было разговаривать через порог. Не менее важно пересечение порога в обратную сторону. Споткнуться при выходе о порог до сих пор считается плохой приметой; это значит, что благодать может уйти из дома. Чтобы этого не произошло, споткнувшийся должен вернуться, взять щепку или полено и кинуть их в огонь и если они не загорят, то разжечь их. Это умилостивит хозяйку очага и убережет семейную благодать.

Порог оберегает от злых духов, препятствует проникновению их извне. В Бурятии над дверью вывешивали пучки верблюжьей колючки, куски ткани с написанными текстами молитв. У некоторых народов в качестве оберега над дверью прибивали конскую подкову. Часто встречаются подковы, прибитые на пол перед порогом.

Войлок - один из сакральных элементов юрты. Это изобретение кочевников, вошедшее в общемировую культуру. Из войлока делали многие вещи. Покрытие для юрты, одежду, ковры, матрасы, детали седла, чепрак и попону для коня, большие войлочные сумки для перевозки грузов. У кочевников июнь - пора стрижки овец, обработки шерсти и катания войлока. Это был настоящий праздник труда, участниками которого были в основном женщины. Перед тем как приступить к работе, полагалось дать "угощение" шерсти, идущей на изготовление войлока. Её кропили молоком, что означало очищение её от всяческой скверны.

Овечьей шерсти приписывались магические свойства, поэтому верили, что войлок не всегда скатывается, если какой-то элемент ритуала не соблюден. В частности, при катании войлочной подстилки четыре угла его "разваливаются", не поддаются катанию в том случае, если к нему притронулась женщина, у которой нет "гармонии с шерстью". Считалось, что в войлоке заключается нечто сверхъестественное. В ряде сакральных ситуаций использовался только белый войлок без примесей других оттенков. Для придания особой белизны шерсть выдерживали в специальном растворе. Особо следили за качеством и цветом при изготовлении войлока для юрты молодоженов и их постельных принадлежностей.

При изготовлении войлока производились следующие операции: сначала собранную и рассортированную шерсть взбивали ивовым прутиком, при этом предпочитали сухую солнечную погоду, чтобы она не пропиталась атмосферной влагой. Затем шерсть, хорошо просушенную на солнце, раскладывали слоями один на другой до получения нужной толщины на мешковину. Разложенная шерсть перед катанием освящалась: её кропили молоком и произносили благопожелание. Для уплотнения и "схвачивания" шерсть обильно поливали горячей водой или молочной сывороткой, после этого свертывали в рулон на круглый деревянный валик. Рулон при помощи веревки, прикрепленной к выступающим концам валика, катали вручную от одной группы людей к другой. С целью выявления возможных изъянов и их заделки рулон периодически разворачивали. Изготовление больших по размерам войлоков для юрт требовало большой физической нагрузки. Ее прокатывали (валяли) по земле путем буксировки на лошади (в среднем 10-15 раз на расстоянии 1 км). После завершения всех операций участники произносили благопожелания хозяину, а тот устраивал обильное пиршество, где обязательно подавали ритуальную пищу - саламат.

Войлочная юрта по конструкции была однотипной. Вместе с тем буряты, живущие в лесных, горных, лесостепных районах строили и деревянные юрты, конструкции которых также были однотипными. У баргузинских и тункинских бурят изредка встречались берестяные юрты.

С 19 века у забайкальских бурят стали строить срубные бревенчатые избы, конструкции которых были заимствованы у русских, но юрта, как традиционное жилище встречается и в наши дни. В Закаменском, Тункинском, Окинском районах жилища строили в основном из лиственницы, возводить стены из кедра не полагалось, ибо считалось, что кедр (как ель, сосна) - вечнозеленое растение, вырубка его в большом количестве равносильна сокращению годов собственной жизни. В прошлом буряты остерегались строить большие дома, ибо для этого приходилось срубать много деревьев. Буряты верили, что долголетие человека напрямую зависело от количества срубленных или посаженных им деревьев. Бытовало также поверье, что выстроенный дом обладает также величием, мощью, и если величие дома окажется сильнее мощи, заложенной природой в жильцах этого дома, то они будут плохо жить, начнут болеть, умирать, потому что мощь дома подавляет их величие. Для благополучной жизни в большом доме необходимо было, чтобы "жизненная сила" человека была сильнее "величия" дома.

В наши дни до конца не решены проблемы мобильной архитектуры, создания удобных передвижных жилищ на уровне современных требований. Конструкция юрты в определенной мере решает эти проблемы. Поэтому кочевая юрта тюрко-монгольских народов (бурят, монголов, калмыков, казахов, киргизов, тувинцев, туркмен) была использована при разработке российско-финского проекта первого поселения на Луне - "Луна - 2022 года".

—Формирование толерантности —Формирование представлений о себе, других людях, объектах окружающего мира, о малой родине и Отечестве, о социокультурных ценностях нашего народа, об отечественных традициях и праздниках, многообразии стран и народов мира —Владение речью как средством общения и культуры. —Развитие предпосылок ценностно - смыслового восприятия и понимания народного искусства

Просмотр содержимого документа
«Презентация бурятской юрты»

«Наши традиции»

Информация для педагогического совета.

Подготовил классный руководитель:

Дамбаев Чингис Лазаревич

Выполнение требований ФГОС ДО \р 2. п 2.6; р3 п 3.3.4

1. Интеграция образовательных областей:

• «Познавательное развитие» (ЦКМ)
• «Речевое развитие» (связная речь)
• «Художественно – эстетическое развитие»
• «Социально – коммуникативное развитие»

• Формирование толерантности
• Формирование представлений о себе, других людях, объектах окружающего мира, о малой родине и Отечестве, о социокультурных ценностях нашего народа, об отечественных традициях и праздниках, многообразии стран и народов мира
• Владение речью как средством общения и культуры.
• Развитие предпосылок ценностно – смыслового восприятия и понимания народного искусства

ФГОС ДО \п 2.8; п 3.3.4. Аспекты образовательной среды

• Предметно пространственная развивающая образовательная среда и пространство должна быть:

• Содержательно - насыщенной
• Обеспечивать: игровую, познавательную, исследовательскую активность детей.
• Отражать национально – культурное наследие Родины

Учет национально – культурного наследия.

Вариативный модуль дополнительного образования:

• Быт и жилище
• Народный костюм
• Бурятская культура: вековые традиции и обычаи

Музейная педагогика:

1. Ориентационные центры:

2.Мини – музеи искусства

3.Центры бурятской национальной одежды

4.Тематические фотовыставки

Пословицы о бурятском народе.

• Как олень гордо несет голову, так же высоко держи имя свое.
• Обижать своих соседей – то же, что дразнить медведей.
• Слово, что лжет, далеко не уйдет.
• Не будь жадным – и не останешься одиноким.
• Не дразни старого человека, а то вырастешь глупым.

Традиционным жилищем бурят является юрта. Юрты бывают как войлочные, так и в виде сруба из бруса или брёвен, деревянные юрты - шести- или восьмиугольные. Юрты не имеют окон.

Описание

В крыше юрты находится большое отверстие для выхода дыма и освещения. Крыша устанавливалась на четыре столба - тэнги. Иногда устраивался потолок. Дверь в юрту ориентирована на юг. Юрта делилась на мужскую и женскую половину. В центре жилища располагался очаг. Вдоль стен стояли лавки. С правой стороны от входа в юрту полки с хозяйственной утварью. С левой стороны - сундуки, стол для гостей. На одной стене - полка с бурханами или Онгонами.

Перед юртой устраивали коновязь в виде столба с орнаментом.

В XIX веке богатые буряты начали строить для жилья избы.

Примечания

1. Фазлуллах Рашид-ад-Дин. Сборник летописей (в четырех томах). - Том 1. Книга 1. - Пер. с персидского Л.А. Хетагурова, редакция и примечания проф. А.А. Семёнова. - М.-Л.: Издательство АН СССР, 1952. - Раздел первый, прим. 290.
2. Краткая энциклопедия символов. Онгон. Вместилище духов ; Онгон
3. Г.В. Вернадский. Монголы и Русь. Глава І. 1. Всемирно значимые моменты монгольской экспансии, прим. 37.
4. Д. К. Зеленин . Культ онгонов в Сибири. - М.-Л., 1936.

Литература

1. Булаев В. М., Дашидондоков Ш.-Н. С. Образ жизни населения как отражение национальной самобытности (на примере бурят Восточного Забайкалья). - Улан-Удэ, 2002.
2. Буряты / Под ред. Л. Л. Абаевой и Н. Л. Жуковской. - М.: Наука, 2004.
3. Цыдендамбаев Ц.Б. Бурятские исторические хроники и родословные, как источники по истории бурят. - Улан-Удэ, 2001. - 256 с.
4. Залкинд Е. М. Общественный строй бурят в XVIII - первой половине XIX в. - М.: Наука, 1970.
5. Историко-культурный атлас Бурятии. - М., 2001.
6. Ханхараев В. С. Буряты в XVII-XVIII вв. Улан-Удэ: Бурятский научный центр СО РАН, 2000.

Поселения у бурят представляли собой населенные пункты, которые на­зывались айл (группа юрт или домов, улус, сельская община). Это слово включало также и такие понятия, как семья, юрта, дом; соседи, жители одной общины.

У идинских бурят при обозначении более крупных поселений слово айл упо­требляли в сочетании со словом тиирген {айл тиирген - село, деревня). Неболь­шие малодворные селения назывались нуга (букв.: луг, местечко). Поселения ху­торского типа, объединявшие несколько кровно-родственных семей обознача­лись словом ураг (родичи, родня). Свои названия они получали по имени когда-то жившего или здравствующего старейшины семейно-родственной группы: Олзой ураг, Батуу ураг. Зачастую "ураги" входили в состав айла, образуя свое­образные островки, участки. Заимки (бурят, заимха) появились у бурят в XIX в. в связи с развитием земледелия, под влиянием русского населения. Некоторые из них со временем превратились в постоянные поселения, относительно мало­людные, в которых проживали преимущественно бедняки и батраки, обязан­ные выполнять различные сельскохозяйственные работы. В официальных рус­ских документах и научной литературе дореволюционного периода все населен­ные пункты бурят, за исключением заимок, обозначались тюрко-монгольским словом улус (Михайлов. 1993. С. 36-37).

Есть мнение, что у аларских бурят именно зимники фигурировали в офици­альных документах как населенные пункты - улусы - со своими названиями: Аляты, Шолоты, Аларь и т.д. Летники определенных топонимов, как правило, не имели и назывались "летник такого-то улуса. Например, Хутесхы зу h алан - летник улуса Хутесха, Бадархани зу h алан - летник улуса Бадархан (Басаева. 1993. С. 59).

У монголов название поселения - хот айл - невозможно без понятия ну-туг - территории с источником воды, травы и топлива, то есть тем, что обеспе­чивает жизнедеятельность кочевого общества (Цэрэнханд. 1993. С. 27-28). У бу­рят слово нютаг означает "родное место, родные кочевья, родина, родной улус".

Поселения бурят по сезонно-хозяйственному признаку делились на зимние (убэлжэн, hyp ), летние (зу h алан, нажаржан), осенние (намаржан). Содержание скота в разные сезоны в различных местах позволяло наиболее рационально ис­пользовать имеющиеся пастбища и сенокосные угодья. Каждый род или улус имел определенное родное кочевье (нютаг), право пользования которыми на­следовалось. Место для зимника выбирали особенно тщательно, так как это бы­ло главное и постоянное место жительства, где было сосредоточены имущество и инвентарь (Асалханов. 1963. С. 47). Зимние поселения старались располагать в местах, защищенных от ветра и имеющих запасы воды. Зимники аларских бу­рят, называвшиеся hyp , располагались около возвышенностей и лесов, защи­щавших от холодных северных ветров, поблизости от сенокосных угодий, а поз­же и пашен. Здесь строили постоянные жилища со всеми хозяйственными по­стройками, здесь протекала жизнь бурят от 8 до 9 месяцев в году, то есть зимни­ки были основными жилыми и хозяйственными центрами (Басаева. 1993. С. 59).

Агинские буряты, по мнению Л.Л. Линховоина имели зимние и летние стой­бища, но компактных населенных пунктов не было. Редко можно было встре­тить две юрты, которые стояли бы рядом. Обычно они располагались на рассто­янии одного-двух, четырех-пяти, а то и десяти километров. В зимнее время жи­ли в местах, защищенных от ветров: у подножья гор, в лесу, в падях и распадках (Линховоин. 1972. С. 19-20).

Летние поселения бурят находились на привольных пастбищах, близких к воде и солончакам, расположенных в продуваемых, прохладных местах, чтобы избежать беспокойства от оводов, комаров и гнуса. Летники, размещенные в не­скольких километрах от зимних усадеб во избежание потравы были достаточно удалены от поливных сенокосных угодий (утуг) и засеянных хлебом и другими культурами полей, которые находились всегда рядом с зимниками.

И.А. Молодых и П.Е. Кулаков зафиксировали в конце XIX в. эти особенно­сти бурятских поселений. Комментируя сделанную ими фотографию бурятско­го летника в местности Горхон Тункинского ведомства, они писали, что летник находится верстах в 10 от их зимника. Характер местности и около летников, и около зимников одинаковый, таежный, но вокруг летников все свободные от ле­са и удобные места заняты под выгоны для скота, а вокруг зимников - под паш­ни. Далее они отмечали, что в местностях со степным характером распределе­ние летних и зимних жилищ совершенно иное. На равнинах и в степях летники обыкновенно расположены по долинам рек, по широким падям, около солонча­ков, а зимники около гор или лесов, где расположены пашни (Молодых, Кула­ков. 1896. С. 5). Осенники располагали в прохладных местах, богатых пастбища­ми и охотничьими угодьями.

Семьи, кочевавшие совместно, на летниках производили поочередный вы­пас скота, собирая отдельно табун лошадей, стадо коров и отару овец. Кроме то­го совместно производили выполнение трудоемких работ, таких как перекочев­ка, изготовление войлока, стрижка овец, обучение стригалей и т.д. Так, напри­мер, перекочевка из зимних усадеб в летние производилась одновременно всем улусом, причем на летники, где обычно проживали летом старики, женщины и дети, перевозили только самое необходимое. Перекочевка из зимников в летник проводилась организованно. Целый обоз телег, нагруженных домашней утва­рью, одеждой, постелью и хозяйственными предметами, имеющих отношение к обработке молока, двигался по пути к летникам. Эта процессия зафиксирована в XIX в. на фотографии снятой в Еланцинском ведомстве (Молодых, Кулаков. 1896. С. 198).

Сезонная перекочевка из зимника в летник и обратно воспринималась буря­тами как важное событие и готовились к нему как к празднику. Известно, что два основных тайлгана из трех существующих были приурочены ко времени пе­рекочевок: весенний - на летники, осенний - на зимники. Важным представля­ется также то, что сакральный культовый объект бариса зачастую устанавлива­ют на путях кочевья из зимника в летник.

С течением времени в силу разных исторических причин происходит посте­пенное сокращение расстояний между зимними усадьбами и летниками. В конце XIX в. у многих родовых групп аларских бурят летники находились на расстоянии от 2-3 до 5-7 км от зимников (Басаева. 1993. С. 56). Девятнадцать хозяйств Бардинского улуса Капсальского ведомства переезжали на летники, располо­женные в 3 верстах от зимников и проводили там время с весны до осени. Во время покоса часть семейства возвращалась на зимники для уборки сена на утугах. Затем, если пашни были ближе к зимникам, то рабочая часть семейства на время уборки хлеба снова переходила в зимник. Но имущество и скот находи­лись еще в летниках. В зимники возвращались только осенью, когда в летниках уже подобрался подножный корм для скота, а в зимниках убрано и заложено в зароды все сено. Тогда в зимниках скот находит корм лучший, чем на летниках: отава на утугах и нескошенная трава на неудобренных покосах. Корма этого вполне хватает до тех пор, пока после уборки хлеба скот можно будет выпускать на жнивье (Молодых, Кулаков. 1896. С. 3).

Существует наблюдение, что богатые буряты не кочевали: их привязывал к одному месту дом, многочисленная домашняя утварь, большие запасы хлеба; они уже были привычны к известного рода комфорту, которого нельзя было иметь в летниках. Для них удобнее было жить на два дома - часть хозяйства, ско­та и рабочих отправляли на заимки, а сами с другой частью оставались на зим­никах. Такие буряты кроме русских изб, в которых они жили зимой, имели еще при них и юрты, куда для разнообразия переезжали на лето. Иногда они имели юрты и в летниках, куда отправляли работников с частью скота на обществен­ное пастбище (Молодых, Кулаков. 1896. С. 8).

Бурятские зимние поселения предбайкальских бурят по большей части пред­ставляли собой группы компактно построенных жилых и хозяйственных по­строек, составляющих отдельные усадьбы. Каждая группа дворов состояла из семей близких родственников (братьев) и их потомков и представляла в улусе отдельную семейно-родственную единицу - ураг, называвшуюся по имени одного из предков: Бартантан (Вартановы), Халзуутан, Шабагаантан и т.д. Каждая такая единица или группа дворов отстояла от другой на несколько десятков и да­же сотен метров, потому что каждая усадьба была окружена утугами. В итоге все усадьбы в улусе аларских, да и других бурят оказывались разбросанными со­вершенно произвольно на значительной территории, не образуя никаких рядов или улиц. Нередко отдельные группы усадеб, находящиеся на окраинах улуса и достаточно удаленные от других, могли быть приняты за отдельный населенный пункт (Басаева. 1993. С. 59).

Т.М. Михайлов отмечал, что характерная черта бурятских поселений - их большая разбросанность: идинские буряты занимали почти всю долину р. Иды, растянувшуюся на 80-90 км, а также земли за ее пределами. Это обусловлено ха­рактером хозяйственной деятельности: традиционное полукочевое экстенсив­ное скотоводство требовало больших пастбищных и сенокосных угодий. К это­му впоследствии добавилась все растущая потребность в пахотных землях (Ми­хайлов. 1993. С. 39).

Описывая бурятский зимник конца XIX в. И.А. Молодых и П.Е. Кулаков пи­сали: "Глядя на усадьбу бурятского хозяйства - две-три русского типа избы, не­сколько юрт для людей и скота, несколько амбаров, чистые стайки, обширные утуги, большие клади с хлебом - представляешь себе не обыкновенное кресть­янское хозяйство, а мелкое помещичье, поддерживаемое наемным, а не собст­венным трудом" (Молодых, Кулаков. 1896. С. 117). Далее они продолжают опи­сание: "По обе стороны двора расположены обыкновенно две русские избы – одна побольше и почище, другая поменьше. Большая изба часто пустует, ее да­же не отапливают и перебираются в нее лишь на время праздников или для при­ема гостей. В обыкновенное же время все семейство скучивается в одной избе. За избами расположены амбары, около них юрта - поварня (для стряпки и при­готовления тарасуна) и юрта-амбар (для хранения мяса, муки, мороженого мо­лока и пр.). Несколько в стороне обыкновенно находится юрта для зимнего со­держания молочного скота, стайки и дворы для остального скота. А еще даль­ше, за скотскими дворами, стоят овины и риги, и около них размещены клади не­обмолоченного хлеба и зароды соломы" (Молодых, Кулаков. 1896. С. 117-119). Важным представляется их наблюдение, зафиксировавшее то, что при зимниках бывают еще жилые юрты, куда буряты переселяются весною до перекочевки в летники и осенью вслед за возвращением из летников во время уборки сена в утугах (Молодых, Кулаков. 1896. С. 119). В другом месте они замечают, что в та­ких юртах поселяются осенью до холодов, пока не протопят домов (Молодых, Кулаков. 1896. С. 116). Юрты на заимках использовали также для исполнения шаманских обрядов.

Этнографический музей народов Забайкалья воссоздает объективную кар­тину традиционного быта бурят. Об этом свидетельствует зимняя усадьба зажи­точного предбайкальского бурята, занимавшегося помимо скотоводства еще и товарным земледелием (Жамбалова. 1999а. С. 37^10). Усадьба состоит из двух домов и широкого крестьянского подворья с многочисленными хозяйственными постройками. Весь комплекс вывезен из с. Хареты Иркут­ской области, он датируется 1900 г.

Жилой четырехстенный дом срублен "в лапу" из двенадцати крепких венцов, имеет прируб, образующий холодные сени с лестницей, ведущей на чердак. Вы­сокое одномаршевое крыльцо, кровля, продолжаясь вдоль по фасаду дома, об­разует своеобразную открытую террасу с парадным выходом на улицу, имею­щим красочно оформленный резьбой козырек. В доме шесть окон с косяками и наличниками и двустворчатыми резными ставнями.

Второй дом четырехстенный, срублен "в лапу", имеет пристройку, где раз­местились холодные сени, чулан для хранения продуктов и крытое крыльцо с не­большой галереей - балконом или гульбищем. Крыльцо украшено резными столбами - балясинами, у него нарядные перила.

Крестьянское подворье вместило целый комплекс необходимых в большом хозяйстве построек. На широком просторном дворе вплоть до второго жилого дома одна за другой тянутся слева направо постройки, образуя "глаголь" (г-образную форму): восьмистенная деревянная юрта, навес, четырехстенная юрта, амбар, завозня, большой сарай. В восьмистенной юрте занимались переработ­кой продуктов скотоводства, поэтому здесь над очагом установлен аппарат для получения (перегонки) молочной водки. Справа от входа размещена деревянная и кожаная утварь, необходимая для переработки молока. Слева от входа по сте­нам и на полу находятся выделываемые уже начисто овечьи шкуры. Под наве­сом - кожемялки и другие инструменты для выделки кожи и меха. Четырехстен­ная юрта - жилая, в ней жили весной, летом, осенью.

Важно отметить, что эти дома ориентированы на улицу в отличие от тради­ционных построек, ориентированных дверями на юго-восток. С течением време­ни изменился принцип бурятских построек. Так, например, в усадьбах старого типа жилой дом ставился внутри двора, если же на улицу, то окнами во двор. В конце XIX в. дом уже ставится окнами на улицу, а во дворе располагают так называемое зимовье, домик для хозяйственных нужд (Молодых, Кулаков. 1896. С. 116-117).

Все приведенные материалы о добротных зимних усадьбах относятся, без сомнения, ко второй половине XIX в. Исследование динамики жизни ольхонских бурят в XIX в. по материалам степной думы показало, что за 73 года, с 1815 по 1888 г., население ведомства увеличилось на 1801 чел., число населенных пунк­тов резко возросло в 70-80-е годы XIX в. - с 26 до 76, включая, видимо, поселе­ния оседлых инородцев, и летники, которые раньше не входили в статистиче­ские отчеты. Количество рубленых домов, которых раньше вовсе не было, кро­ме общественных зданий, со 158 в 1867 г. возрастает до 1412 в 1884 г. (Жамбалова. 2000. С. 55).

Что же касается строительных инноваций, замечено, что с появлением до­мов русского типа буряты продолжали сохранять юрты как стационарные жи­лища на летниках и во дворах зимних усадеб. Многие дома пригородных и цент­ральных районов заселения бурят иногда превосходили по качеству жилища русских крестьян. У бурят глухих, отдаленных от центра селений, конечно, они были скромнее.

К.Д. Басаева, исследуя поселения и жилища аларских бурят, приходит к вы­воду, что улучшение качества зимних улусов объясняется развитием земледелия и товарно-денежных отношений. Действительно, у многих групп бурят, в том числе и у упомянутых аларских это связано с развитием пашенного земледелия. Однако эта тенденция тотального строительства домов русского типа характер­на для всех бурят последней трети XIX в. Независимо от интенсификации земле­делия как отрасли сельского хозяйства. Развитие и углубление товарно-денеж­ных отношений базировалось не только на земледельческом хозяйстве. Товаром становилось не только зерно, но и продукты скотоводства. И.А. Асалханов об­ратил внимание на то, что скот держать было экономически выгодно и что из­возный промысел, плотничество и другие занятия давали по тому времени зна­чительный доход. В этот период среди зажиточных домохозяев встречается большое количество скотоводов, лавочников, ростовщиков, содержателей пи­тейных заведений и т.д. (Асалханов. 1963. С. 264-265, 280).

М.А. Кроль связывал период накопления капитала с появлением просве­щенных бурят, живущих в хороших домах с прекрасной обстановкой (Кроль. 1896. С. 10, 12, 22). Активизация товарно-денежных отношений способствова­ла углублению контактов бурятского этноса с русской и городской культура­ми, а также предоставляла финансовые возможности для реализации воспри­нимаемых инноваций в быту и культуре. Безусловно, изменения, происшед­шие во второй половине XIX в., коснулись как бурят Предбайкалья, так и За­байкалья, они имели положительный характер, и прежде всего в плане улуч­шения качества жизни.

Каждый улус имел свой летник, а крупные - два-три. Они представляли собой в отличие от зимников довольно компактные поселения, где относи­тельно устойчиво сохранялся древний самобытный этнический колорит - оп­ределенная закономерность в расположении построек. Основным и даже единственным типом жилища на летниках у предбайкальских бурят XVIII-XIX вв. были деревянные четырех-, шести-, восьмиугольные юрты (гэр) постоянного типа. Все юрты были обращены дверями на юго-восток (урда). Такая же ориентация была у зимних домов, так что путника, въезжав­шего в улус с южной стороны, по наблюдению К.Д. Басаевой, все усадьбы встречали своим фасадом.

Юрта старшего, почетного человека в роде или семье ставилась на переднем плане летника справа, а юрты его братьев и сыновей - слева от нее и позади по порядку старшинства. Зачастую они огораживались одной изгородью и образо­вывали один общий двор. Несколько таких дворов составляли летнее поселение зу h алан. К началу XX в. эта традиция у аларских бурят несколько ослабела (Ба­саева. 1993. С. 56-57). Такой тип поселения сохранился до настоящего времени у забайкальских, в частности кижингинских бурят.

В некоторых летниках имелись общественные колодцы, погреба и печи для выпечки хлеба. На два соседствующих двора обычно устанавливалась одна об­щая кожемялка (эрьюлгэ), на которой женщины, скооперировавшись, выделы­вали шкуры. На летниках строили навесы для телят (Карабша). Исследователи, непосредственно наблюдавшие быт бурят конца XIX в., писали: "В летниках у бурят можно встретить следующие постройки: обыкновенную жилую юрту, юр­ту-поварню и юрту-амбар, где складываются принадлежности хозяйства и пищи. Во многих летниках... устраиваются погреба, зимою набиваемые снегом. ... встречаются... еще отдельные битые печи для печения хлебов. Печи эти быва­ют и частные, и общественные. Как на обязательную принадлежность летников необходимо еще указать на "арангу" - постройку, на которую выставляется для сушения арса, молочная пища бурят. В летниках кроме того есть небольшие на­весы и загоны для скота" (Молодых, Кулаков. 1896. С. 6).

У входа в ограду или посреди двора недалеко от юрты ставили коновязь сэргэ, которая помимо функционального имела и сакральное значение. В единый поселенческий комплекс входили находящиеся поблизости культовые места: обо для общественных молебствий, бариса для частных жертвоприношений, по­читаемые деревья, камни. Одни из них имели улусное, другие - родовое, третьи -межродовое значение (Михайлов. 1993. С. 40).

По всей видимости, специфика бурятского общества, отмеченная в начале XX в. Б.Э. Петри как родовая обособленность, сохранилась до настоящего вре­мени. В свое время в первой половине XX в. из-за укрупнения селений, явив­шимся еще одним этапом перехода к полной оседлости, люди съезжались из близлежащих улусов и образовывали села нового типа. У ольхонских бурят это села Шара Тогот, Тонты, Анга, Алагуй и др. Составляя в целом единое современное сельское сообщество, они в определенные моменты жизни, сопря­женные с ее сакральной сферой, группируются в соответствии с родовыми корнями и прежними родовыми территориями. Несмотря на территориальное единство, все родовые и религиозные мероприятия они проводят отдельно (Жамбалова. 2000. С. 274-288).

Круглая войлочная юрта (h эеы гэр) - классическое жилище кочевников-скотоводов сухих степей - имела широкое распространение у забайкальских бу­рят. Вопрос о ее бытовании у предбайкальских бурят остается открытым, так как несмотря на неоднократные упоминания в литературе об их существовании в XVII-XVIII вв. в западной части этнической территории бурят, существует особое мнение о том, что развитие жилища у предбайкальских бурят шло непо­средственно от конических корьевых и берестяных или покрытых звериными шкурами жилищ (бухэг) к деревянным постройкам. Эта точка зрения опирается на материалы М.Н. Хангалова (Басаева. 1984. С. 109-124).

Первое упоминание о войлочных юртах у предбайкальских бурят встречает­ся в путевом дневнике Н. Спафария (1675 г.), который говоря о быте западных бурят, ограничился замечанием: "юрты у братов войлочные". Следующее упо­минание мы находим у Л. Ланге, который, отмечая свой приезд в Братский ост­рог, записал в дневнике: "...в окрестностях острога живут в войлочных юртах братские татары" (Гирченко. 1939. С. 9). И.Э. Фишер, путешествовавший в 1740-1746 гг., написал в "Сибирской истории": "Живущие в северных местах озера Байкал буряты строят себе против обыкновения других калмыцких и мон­гольских поколений деревянные шестиугольные хижины на один образец, а при том не отменяли они старинных своих монгольских войлочных кибиток, кото­рые, снимая, переносят с места на место" (Гирченко. 1939. С. 15).

Войлочная юрта, теплая зимой и прохладная летом, позволяла кочевникам перемещаться со своими стадами "вслед за травой и водой", оптимально исполь­зуя пастбище все четыре годовых сезона. Из шерсти овец кочевники получали "строительный" материал - прочный пористый войлок - надежные легкие сте­ны. Из сухого легкого дерева, тальника, готовили его конструктивные части. Жилище кочевников было удобным, так круглая форма давала возможность ма­ксимально использовать все пространство. Солнце сверху освещало внутрен­нюю часть юрты, бескрайняя степь окружала ее извне.

Основу войлочной юрты составляли решетчатые раздвижные вертикально установленные стены (хана) из тальниковых прутьев, скрепленных крест-на­крест кожаными ремешками. Подвижное крепление позволяло компактно скла­дывать их для транспортирования при перекочевке. Сферическую форму кры­ши создавали длинные тонкие жерди (уняа), одним концом привязанные к ре­шетчатой стене, а другим вставленные в отверстия верхнего кольца крыши юр­ты (тооно), которые поддерживали две стойки (багана). Этот оригинальный каркас покрывали войлоком.

Юрту устанавливали в следующей последовательности. Сначала ставили по кругу решетки, затем мужчины входили в круг и поднимали на шесте верхнее кольцо, в которое женщины вставляли жерди, ориентируя его главной поперечи­ной (гол) по линии запад-восток, а вторую линию север-юг. Между двумя конеч­ными решетками в деревянную раму вывешивали дверь. Полученный остов об­вязывали с наружной стороны волосяными веревками, затем покрывали специ­ально выкроенными войлочными покрышками и сверху обвязывали волосяны­ми веревками. Над дверью опускали войлочную стеганую покрышку. Вход в жи­лище был обращен на юг. Все деревянные части юрты покрашены в красный цвет и местами орнаментированы яркими красками. Многовековая эволюция кочевого жилища выработала ее четкие пропорции и правила сборки и разбор­ки (Жамбалова. 1999а. С. 42-45).

Материалы Л.Л. Линховоина (Линховоин. 1972. С. 20-23) вносят существен­ные дополнения в описание конструктивных особенностей войлочной юрты. Он замечает, что стены (хана) бывают трех видов: зайдан хана с большими ячейка­ми решеток (14-15 см), тулгэ хана (10 см), хурьган хана с маленькими ячейками. Количество стен в юрте также вариабельно, их бывает 6, 8, 10. Войлоки (туурга), их всего четыре, навешивают на остов юрты в определенном порядке: спер­ва закрывают юго-западную, затем юго-восточную стороны стен, остальные кладут так, чтобы их концы придавливали концы первых двух. После этого на­брасывают два потолочных войлока (дээбэри), узких наверху, широких внизу, верх и низ у них по форме полукруглые. Сперва накидывают передний войлок, а затем - задний. Самые лучшие стенные и потолочные войлоки идут на север­ную сторону для защиты от ветров. Задний потолочный войлок имеет на обоих краях по три длинные веревки, которые натягивались накрест через передние дээбэри и привязывались к низу стенных решеток. Полагалось сначала протя­нуть веревки правой стороны, а потом уже через них левой, подобно тому, как левая пола бурятской одежды должна заходить на правую. Покрытая войлоком юрта опоясывалась поясами, свитыми из волос (бу h э), или плоскими ремнями, сшитыми из тонких волосяных бечевок (хошлон). Пояса протягивались по вер­ху и середине войлочных стен и привязывались концами к дверным рамам. Ниж­ние края войлочных покрытий не доходили до земли на 15-20 см. Нижнюю часть стены (хаяа) закрывали специальными войлочными лентами (хаяабши), которых было три или четыре. По мере надобности они или натягивались, или убирались. В зимнее время для утепления юрты хаяабши заваливали сухим навозом. В теплое время угол заднего войлока приподнимали и засовывали за по­яс юрты, чтобы было прохладно. Для устойчивости юрты ее решетчатая осно­ва перетягивалась веревкой, натягиваемой от правого дверного косяка до лево­го. Верхнее отверстие юрты (тооно) закрывается шестиугольным войлочным покрытием (урхэ), к каждому углу которой были пришиты длинные веревки, пять из них натягивают на стенные (туурга) и потолочные (дээбэри) войлоки, а концы привязывают к низу решетки. Веревкой, пришитой к переднему углу, за­крывают и открывают покрытие верхнего отверстия.

Большинство агинских бурят покрывали юрты двойным войлоком. В нача­ле XX в. войлочные юрты слегка модернизировали: часть верхнего отверстия юрты стали закрывать остекленной рамой, так как вместо очага стали топить печки. На юго-западной стороне юрты рядом с дверью стали прорезать неболь­шие оконца.

Одна из особенностей юрты состоит в том, что она может служить своеоб­разными солнечными часами и компасом. Солнечный луч, попадая в юрту через верхний круг и скользя по решеткам стены, дает возможность ее обитателям точно определить время суток. Другая особенность внутренней планировки за­ключается в том, что ее функциональные зоны соответствуют определенным животным, взаимосвязанным с 12-летним циклом старинного календаря кочев­ников (Майдар, Пюрвеев. 1980. С. 17-18).

Здесь следует напомнить, что во всех традиционных культурах жилище яв­ляло собой образ Вселенной. Противопоставление верхнего и нижнего миров во многом определяло организацию вертикальной структуры жилища. Крыша юр­ты соотносилась с небесной сферой. Дымовое отверстие служило своеобразной дверью в запредельное пространство. Наряду с вертикальным членением жилое пространство обладало хорошо разработанной горизонтальной структурой. Очаг - символ благополучия и хранитель жизни рода - сакральный и семантический центр жилища, определяющий его организацию. За очагом напротив входа самое почетное место, здесь располагается божница (гунгарба, бурханай ширэ) с атрибутами ламаистского культа, а также сундуки (ухэг, абдар) с семей­ными реликвиями и ценностями. Слева от входа хранится седло, конская уп­ряжь, охотничье снаряжение (символическая мужская половина), выше, побли­же к очагу места для почетных гостей. Справа от входа на низеньких шкафах (эргэнэг) посуда и другая утварь. Чуть выше располагается деревянная кровать. Здесь место хозяйки (символическая женская половина). Счет "высоты" идет от входа, условно считающегося самым "низким" местом. Согласно мировоззрен­ческим установкам мужская сторона считалась верхней, правой, а женская – нижней, левой. Пространство у входа занимали социально неполноценные люди данного общества.

Перед юртой находился важный объект - коновязь (сэргэ), помимо утили­тарного назначения олицетворяющий собой мировое дерево. Заслышав прибли­жение всадника, хозяин выходил встречать гостя у коновязи и, провожая его, до­ходил с ним до нее (Жамбалова, 2000. С. 45-46).

Аларские, тункинские, закаменские буряты называли деревянную юрту гэр, унгинские, боханские - булга h аан; верхоленские, ольхонские, качугские - h урэ (Басаева. 1993. С. 78).

На изготовление деревянных юрт у предбайкальских бурят шел лиственичный и сосновый лес, строили ее всем родом: каждый сородич считал своим долгом участвовать в возведении новой юрты. В течение одного дня успевали поднять сруб и поставить столбы, остальное хозяева достраивали сами. Вече­ром выставлялось угощение, поэтому строительство юрты было своего рода праздником.

Юрты строили четырех-, шести- и восьмистенные. В середине юрты устана­вливали на одинаковом расстоянии четыре опорных столба (тээнги), которые соединялись поперечными горизонтальными балками (хараса), образующими квадратную раму, служившую опорой для крыши. Если дверь была обращена на юго-восток (урда), то прямо на восток от центра юрты ставили так называемый женский или хозяйственный столб. От него отсчитывали места других столбов.

Вокруг этих столбов в соответствии с количеством стен и размером юрты укладывали в качестве фундамента в один или два ряда лиственичные бревна, которые называли газарай модон (букв.: "земляные бревна"). В восьмистенных юртах несущими являются четыре стены: юго-восточная, северо-западная, севе­ро-восточная и юго-западная, а остальные четыре считались промежуточными (унилэн хана - букв.: "сирота стена"). Иногда фундаментные бревна ставили только под эти основные стены. Углы возводимых стен рубили "в лапу", или "в обло" или "в реж". Бревна скрепляли деревянным штырями. Внутренняя сторо­на стен гладко выстругивалась. Крыши были коническими и многослойными. Количество скатов соответствовало количеству стен. Возведение крыши прово­дилось в определенной последовательности: начинали с передней, юго-восточ­ной стороны, затем переходили на северо-западную и только после крыли боко­вые стороны. В середине кровли оставляли квадратное отверстие (урхэ). Насте­лив дощатое покрытие, поверх него накладывали лиственичную кору (холто h он), которая не пропускает воду и не гниет. Иногда ее заменяли берестой. Поверх этого слоя насыпали землю или накладывали дерн. Крутизна ската со­ставляла 30-35°, при меньшем угле затруднялся выход дыма из юрты. При боль­шем скате в юрте не было дыма, зато она была холодной.

В центре юрты устанавливали три камня (дуле), на которые ставился чугун­ный котел. Из трех камней самым священным считался северо-западный. Землю вокруг очага утрамбовывали, а пространство вокруг него имело дощатый пол. Половицы укладывались вокруг очага вдоль его краев, так как направлять концы досок к очагу считалось неуважительным по отношению к хозяину оча­га. В тех местах где это было невозможно сделать, по краю их обрамляли попе­речными досками.

В правой от входа, хозяйственной части юрты, около полок, которые уста­навливались вдоль восточной и северо-восточной стен, часть пола оставляли не­покрытой досками; здесь на земле в прохладе размещали крынки с молоком. За­житочные буряты пристраивали с северо-восточной стороны пристройку с вы­ходом из юрты. В ней хранили запасы продуктов и посуду. Там же находился по­греб, который зимой забивали снегом (Басаева. 1993. С. 80-82, 83-84).

Во внутренней планировке и убранстве деревянной юрты также соблюда­лось семантическое членение ее внутреннего пространства. Круглое по форме жилище бурят условно делилось на несколько функциональных частей, кото­рые упорядочивали все внутреннее пространство юрты и позволяли использо­вать его наиболее целесообразно. От очага тянулись эти невидимые разделяю­щие нити. За очагом, в северо-западной части юрты находится почетное место (хоймор). Юго-западная часть юрты, находящаяся слева от входа - чистая поло­вина (баруун тала), здесь размещалось лучшее убранство юрты: окованные сун­дуки на подставках, в них постельные принадлежности, деревянный диванчик, покрытый ковриком из камусов, стол. В этой части юрты помещаются седла и сбруя, сакральные элементы мужской одежды (шапки, кушаки, ножи и т.д.), хра­нятся ружье, лук, стрелы, охотничьи трофеи. Здесь же висят священные предме­ты бурят-шаманистов - онгоны, изображения духов-покровителей семьи. Вос­точная, находящаяся справа от входа сторона (зун тала) была предназначена для хозяйственных нужд. На массивных деревянных полках, встроенных в стены юрты, деревянная утварь. Свое место занимает обеденный стол. Вокруг очага на деревянном полу обычно лежат кожаные подушки для сиденья. Спальные мес­та членов семьи находились у западной стены, их занавешивали ситцевым поло­гом (Жамбалова. 1999а. С. 33-35).

Дымоход почитался как одна из сакральных частей юрты: считалось, что че­рез него в юрту входит счастье, через него осуществляется связь семьи с боже­ствами-небожителями, которые через него все видят и влияют на благополучие семьи. Поэтому на свадьбе при освящении новой юрты и нового очага брызгали предкам и божествам через дымовое отверстие, в него кидали жертвоприноше­ния, в том числе куски мяса и жира, сопровождая благопожеланиями и откры­вали дорогу счастью. Священным местом был очаг: в нем обитал хозяин огня, хранитель благополучия и счастья семьи (Басаева. 1993. С. 82-83).

Б.Э. Петри в начале XX в. писал о бурятах: "...живут теперь в просторных и высоких избах русско-сибирского типа, щеголевато выглядывающих своими резными наличниками окон и ставнями, окрашенными обязательно в белый цвет. Рядом с избами стоят юрты, по одной или по две возле каждой" (Петри. 1925. С. 44). Разумеется, дома у бурят, получившие широкое распространение в последней трети XIX в., были разными в зависимости от состояния хозяев. Избы бедняков были небольшими, с одно- или двускатной крышей из дранки, поверх которой нередко накладывали дерн. Эти избы были однокамерные с двумя- тре­мя маленькими окнами. Такими, видимо, были первые избы, построенные буря­тами. Следующий тип избы представлял собой уже более просторное жилище размером в 2 х 3 или 3x4 сажени с двухскатной крышей из теса или дранья, с сенями и крыльцом, с четырьмя-пятью окнами. Такие дома получили широкое распространение у среднезажиточных бурят второй половины XIX в. К послед­ней четверти XIX в. зажиточные буряты все чаще стали строить просторные до­ма 5 х 6 или 6x6 саженей с высокими потолками, с четырехскатной крышей, с сенями и высоким крыльцом. Такие дома имели шесть-семь окон с резными на­личниками и ставнями: три окна выходили на фасадную (юго-восточную) сторо­ну, два-три на юго-западную и одно - на северо-восточную сторону (Басаева. 1993. С. 68-69).

Изба или дом у аларских бурят назывался соол, у осинских, унгинских, боханских бурят - тура. Строительный лес для дома заготавливали обычно в се­редине июня, когда деревья наливаются соком. Срубленные деревья вывозили из лесу зимой или ранней весной. Затем его выдерживали еще два-три года до полного высыхания. Только такой лес считался долговечным, годным к строи­тельству. На стены шли толстые бревна. С внутренней стороны их обтесывали и обстругивали, а пол (оер) и потолок (у h ээ) делали из толстых плах, которые также гладко обтесывали. Матица называлась нюрган модон. Окна (шабаагар) прорубались с солнечной стороны.

Внутренняя планировка домов была традиционной. У северо-восточной сте­ны ставилась печь устьем к окнам. Она была на опечье. В каждом бурятском до­ме кроме русской печи стояла специальная печурка с котлом (малхан) для при­готовления пищи. Ее пристраивали к русской печи, они имели общий дымоход. Пространство слева от печи считалось хозяйственной частью жилища, здесь размещалась кухонная утварь. На шесток за малханом ставили утварь, на полу стоял ушат с водой. На стене были полки для посуды или шкаф. Популярными были угловые шкафы с дверцами, в которой выставляли фабричную посуду.

С другой стороны печи вдоль северо-восточной стены стояли кровати, мог­ла быть колыбель. Эта часть завешивалась пологом или отгораживалась доща­той перегородкой. Это место молодых хозяев. Кровати стариков ставили непо­далеку от входной двери. Правый передний угол считался почетным, там вдоль стен стояли лавки, стол, деревянные диваны. Принято было покрывать кровати и диваны коврами (хубсар), сшитыми из камусов лошадей, овец и коз. На стулья, табуреты и скамьи клали плоские подушки для сиденья (h уудал), набитые шер­стью. Изделия эти были красивые и украшали жилище. Богатые буряты обста­вляли жилье на городской манер.

Л.Л. Линховоин пишет, что в Агинской степи в начале XX в. избы были ред­ким явлением: "Лишь в 1909-1910 гг. стали появляться убогие избушки пример­но 4 х 5 м... с двумя-тремя маленькими окошками... Во всей Are до революции ед­ва ли было больше двух десятков построек, которые можно было бы назвать до­мами. Они принадлежали нойонам, да и то тем, которые имели какое-то образо­вание. Кулаки же, независимо от степени богатства, обычно довольствовались простыми избушками. Летом люди жили в деревянных помещениях, построен­ных из плах или же из распиленных надвое бревен, в них не было ни потолка, ни пола, ни окна... На зимниках многие строили небольшие амбары. Кроме того имелись передвижные амбарчики на колесах" (Линховоин. 1972. С. 25-26).

В Этнографическом музее народов Забайкалья представлен дом забайкаль­ского бурята из с. Арбижил Заиграевского района, он датируется 1912 г. Дом бревенчатый, рублен "в лапу", имеет двойной пол, о чем свидетельствуют двух­рядные продушины. Двускатная крыша построена на гвоздях. К этому дому впритык пристроена другая пятистенная изба, срублена "в лапу", но выпуски бревен не спилены. Она ниже первого, имеет отдельную двускатную кровлю. В основной камере этой избы жилое помещение, а другая поделена на три части: жилая камера, холодные сени, соединяющие оба дома в одно целое, в сенях от­горожен чулан. Крытое высокое крыльцо с резными перилами и козырьком-на­весом украшают дом. В первом, большом доме пять фигурных окон с пятью стеклинами, с внутренними и наружными наличниками, двустворчатыми ставнями. В задней стене одно волоковое оконце. В маленьком доме три небольших окна с простыми ставнями, два волоковых оконца в задней стене. Эта часть дома по­строена с нарочитой небрежностью, подчеркивающей ее вспомогательное, хо­зяйственное назначение.

Внутренние стены основного дома гладко обработаны, естественная медо­вая желтизна чистых деревянных стен и полов придают ему особый колорит. Гол­ландская печь с пристроенной к ней плитой с котлом выдвинута, оставляя про­ход у стены. Эти детали вызваны, видимо, стремлением бурят сохранить по воз­можности традиционные нормы быта даже в новых условиях. И действительно, убранство жилища во всех мелочах соответствует интерьеру войлочных юрт (Жамбалова, 1999а. С. 50-51).

Как видно, поселения и жилища бурят, важные составные системы жизне­обеспечения, в течение XVII - начале XX вв. претерпели значительные измене­ния и в какой-то степени явились отражением особенностей исторического раз­вития и культурных контактов. Огромное влияние на развитие зимних поселе­ний оказало взаимодействие бурят с русской культурой.